Bolt Action

 

Тяжёлый бой лейтенанта Филипова.

        Отпуск - отличное время. Можно заниматься всем, чем угодно. Путешествовать, читать, наслаждаться покоем и, конечно же, уделять время любимому хобби не только по выходным. Вот и в этот раз, в пятницу, удалось мне вытащить на игру моего старого соратника по играм Леонида Примаченко. 

Решили сыграть быструю игру, не сильно утомляя друг друга подсчетами. А что может быть динамичнее и быстрее «Bolt Action»? Да ничего, пожалуй. Тем более, что у Лёни без дела простаивает, хоть и не большая, но вполне боеспособная армия немцев. Решили, сделали. Формат выбрали самый, пожалуй, маленький. Всего на 1000 кредитов с каждой стороны. Сценарий особо тоже не гадали. 

Встречный бой за обладание контрольными точками. Их на поле определили три (1. Центральный дом в деревне, 2. Сгоревшая полуторка и 3.Бензовоз). Лёня давно не играл по этим правилам, поэтому игра носила скорее ознакомительно-вспоминательный характер. Забегая вперед скажу, что было интересно и увлекательно. Леониду очень понравилось, так что думаю, стоит его ждать за игровым столом по этой системе чаще. Ну, всё же начну по порядку. Как вы знаете, во всех играх меня больше интересует исторический аспект. События, которые были. На них я и накладываю наши игры и получаются, как мне кажется, довольно сносные репортажи. Начну, как всегда, с маленькой исторической справки.

Краткая историческая справка

на конец июля и август 1941 года под Ленинградом.

10-12 июля 1941 года под Лугой частям 41-го моторизованного корпуса вермахта упорное сопротивление оказали войска Лужской оперативной группы генерал-лейтенанта К.П.Пядышева. Это вынудило командующего 4-й танковой группой генерал-полковника Э.Гёпнера 12 июля повернуть корпус на северо-запад, чтобы прорвать оборону в нижнем течении реки Луги. Воспользовавшись тем, что на 250-километровом Лужском рубеже не было сплошной линии обороны, 13-14июля немцам силам 1-го батальона 113-го пехотного полка удалось захватить плацдармы на правом берегу Луги у Ивановского и Большого Сабска. В дальнейшем предполагалось развивать наступление на Ленинград именно с этих плацдармов. Но развить наступление сразу не удалось. Противник изначально был остановлен курсантами Ленинградского пехотного училища и ополченцами 2-й дивизии Народного ополчения. Переправив основные силы 1-й и 6-й танковых дивизий, сопротивление обороняющихся всё же было сломлено. Противник вышел в тыл кингисеппского участка обороны, перерезав таллинское шоссе. С началом августа, оседлав магистраль Таллинн-Ленинград, противник начал активно развивать наступление в направлении Ленинграда. Оборону на этом участке в основном держали части Первой гвардейской стрелковой дивизии народного ополчения (Володарского района), Первого танкового полка (вернее то, что от него осталось от предыдущих боев, и постоянного раздергивания частей подразделения для затыкания брешей фронта), сводного пограничного полка войск НКВД, отрядов моряков-балтийцев. В этих боях первых чисел августа всерьёз проявилась слабая боевая подготовка ополченцев. Дивизия первый бой приняла вечером 11 августа 1941 года. И три дня воевала вполне успешно. Отбивалась, а зачастую, переходила в контратаки, временами успешные, частично воевала в окружении. И до 14 августа 1941 года вела бои с превосходящими силами противника вполне сносно. С 14 августа 1941 года началось массовое бегство ополченцев с позиций. Дивизия к 16 августа 1941 года в панике отступила в Волосово. В ней оставалось не более половины от первоначального состава. Ну, а танки Гёпнера почти беспрепятственно, в короткое время подошли к Красногвардейскому укрепрайону, что в сорока километрах от Ленинграда.

Об одном эпизоде этих событий и пойдет сегодня речь.

Тяжёлый бой лейтенанта Филипова.

     Серега Филипов родился на проспекте Обуховской обороны в Ленинграде. Родился первого мая и, видимо, поэтому стремился быть всегда первым. Первый в классе ученик, первый в секции бокса спортсмен. После школы с легкостью поступил в Ленинградское, орденоносное пехотное училище им товарища Кирова. Блестяще его закончил. Был распределен в лучший военный округ (Киевский особый). Выпуск выпал на воскресенье, 22 июня этого проклятого (1941) года. Вместо торжественного построения на главной площади Урицкого (Дворцовая) училище построили на смотровом плацу, возле собственных казарм. Объявили о начале войны, коротко и сухо поздравили выпускников. А его, Серегу, вместо отправки к новому месту службы срочно направили в родной военный комиссариат, в командировку. Война пришла внезапно. Враг быстро продвигался вглубь страны. Вскоре курсантов его родного училища сводным полком отправили на фронт. А он, свежеиспеченный лейтенант, все ходил в Володарский военкомат и вместо фронта обучал каких-то малолеток и стариков владению винтовкой и строевым приёмам.

    Вскоре пришла и его очередь. Из этих самых стариков бывшей Обуховской стороны уже в июле, в двадцатых числах, сформировали дивизию народного ополчения в составе трёх стрелковых и одного артиллерийского полков. Присвоили им наименование «Первой гвардейской стрелковой дивизии народного ополчения (Володарского района)» и спешно отправили в Красное село. На следующий день эшелонами в Волосово и еще через день - первый бой. Это было позавчера. А сегодня, Серега, в уже в прохладную и темную августовскую ночь, сидит в лесу, у костра с горсткой своих бойцов, уцелевших после прорыва немецких танков. Сидит в полном неведенье, где свои, где немцы. Сидит в явном тактическом окружении. Сидит и, словно завороженный, смотрит на огонь. Бойцы его ловко орудуют ложками в котелках. А ему кусок в горло не лезет и, что делать он просто не представляет. Внезапно из темноты показалось знакомое, добродушное и не бритое лицо старшины Диденко: «Товарищ лейтенант, тут это» - старшина почесал затылок: «тут, как его? Мы отряд нашли». «Какой отряд» - оживился Филипов: «Наши? Командиры есть?» - с надеждой в голосе, что теперь, если что, можно переложить командование и ответственность на старшего по званию, проговорил лейтенант. «Та, кажись есть? Их человек двадцать? Може и есть кто? Темно, я не вглядывался» - подытожил Диденко. За его спиной уже вырисовывались силуэты подходящих не знакомых бойцов. Лейтенант встал, разогнал складки гимнастерки под ремнем, и негромко, но твердо произнес: «Товарищи, командиры есть?» «Так точно, - почти мгновенно раздалось из толпы подошедших и к огню из темноты шагнул невысокий, коренастый человек с кубиками лейтенанта в петлицах. Обнажив белозубую улыбку, словно встретил старого приятеля, коренастый лейтенант четко, по уставу, представился: «Командир четвертого взвода, третьего батальона, третьего стрелкового полка, Первой гвардейской дивизии — лейтенант Бескровный», - а затем, уже не по уставу, добавил: «Константин, принимай пополнение, лейтенант. Будем теперь вместе воевать». «Почему я?» - машинально спросил Филипов. «Мы вроде одного звания и возраста»? «Вот именно» - опять улыбнулся Костя. «Мы же на тебя вышли, так сказать, в твоё хозяйство попали, а не ты к нам. Не тушуйся. Поможем. Мы же товарищи. Если что, я всегда плечо подставлю. Вместе пробьемся! Да и не может в красной армии у отряда быть два командира?!» - резюмировал он. «К тому же, во всем ищи хорошее! Вот ты еще вчера кем был? Лейтенантом — взводным Ванькой? А теперь смотри, твои да мои уже за полсотню человек перевалило, а это почти рота. Так что, когда к своим выйдем, может уже и полком командовать будешь»? Костя дружески хлопнул Серёгу по плечу и оба лейтенанта присели к костру.

     Получилось почти всё, как говорил Бескровный. Утром отряд двинулся лесами на восток, ориентируясь только по командирскому компасу лейтенанта Филипова. К обеду к отряду присоединилось еще с десяток одиночных красноармейцев, блуждавших по окрестным лесам, но главное — пушка! Настоящая сорокопятка с расчетом и снарядами, но без передка. Лошадей накануне разбомбила вражеская авиация. Артиллеристам одним было тяжело по лесу катить орудие, но бросить его они не решались. Так что в помощь Филипов им выделил отделение красноармейцев. Дело пошло веселее. А к вечеру и того больше! Старшина Диденко, возглавляющий передовой дозор, опять явился с новостью, что на просеке, метрах в восьмистах отсюда, стоит целая танковая колонна наших танков. Лейтенанты рванули туда и вскоре выскочили на просеку. Ну, колонна не колонна, но на ней действительно стояло три танка Т-26 и бронемашина БА-10. Танкисты копошились около гусеницы одного из танков. «Кто старший?» - громко и теперь уже вполне уверенно крикнул лейтенант Филипов. От группы танкистов отделилась невысокая худенькая фигурка в промасленном комбинезоне и бегом побежала к Филипову. Не доходя пяти шагов, фигурка с бега перешла на строевой шаг и, как положено, приложив руку к шлемофону, чумазый танкист тонким почти детским голосом произнес: «Командир разведвзвода первого танкового полка, младший лейтенант Петмансон»! И, как вчера Бескровный, добавил: «Самуил Петмансон». Сереге стало ясно, что он по-прежнему командир отряда. Хотя теперь в нем появилась какая-то уверенность. Теперь он действительно командовал не просто взводом пехоты, а у него была своя маленькая армия с артиллерией и даже танками. Оказалось, что у танкистов есть настоящее богатство! Почти целая радиостанция (на командирской машине), правда, она работала только на прием и, о Боже, настоящая карта. Ведь перед отправкой на фронт им, молодым взводным командирам, никто не удосужился выдать полагающуюся карту - «пятиверстку». И кто как, но у Сереги в планшете вместо карты красовались карандаши и три письма. Одно из дома, от мамы, и два от неё, Раечки. А тут у Самуила карта. Теперь-то они точно к своим быстро выйдут. «А что с машиной?» - поинтересовался Сергей. «Да, ленивец заклинило. Танк с места не тронуть. Вот разбираемся. Поэтому и от своих отстали». «Когда последний раз соприкасались с противником?» - с напускной строгостью, добавив баску в голос, спросил Серега. «Два дня назад, 12-го получается? В районе деревни Неревицы» - словно оправдываясь сказал Самуил. «Таакс, посмотрим по карте?» - деловито продолжал Филипов. Найдя Неревицы, лейтенант, будто случайно, спросил танкиста: «А сейчас мы где?». Танкист ткнул в карту грязным пальцем, оставляя на ней жирное пятно. «Таакс» - повторил Сергей: «Значит в районе Сырковец. В лесу?». «Точно так» - подтвердил танкист: « До Волосово почти тридцать километров, до Красногвардейска — около семидесяти». «Ну ясно» - подытожил лейтенант. А к командирам уже мчался другой танкист, в таком же грязном, как у Самуила, комбинезоне. «Товарищ, лейтенант! Товарищ, лейтенант! По рации, по закодированному каналу сообщили приказ командира дивизии ко всем разрозненным отрядам дивизии в этом районе - в течение ближайших суток выйти и собраться в деревне Большие Вруды»! «Что, вот так прямым текстом, голосом и сообщили?» - недоверчиво спросил лейтенант Филипов. «Так точно» - подтвердил танкист: «Канал-то кодированный». «Свободен» - резко отпустил танкиста лейтенант, и опять уткнулся в карту. Оказалось, что от их теперешнего места положения до пункта сбора дивизии всего-то каких-то 14-15 километров. Три часа по прямой. Но было уже совсем поздно, быстро темнело. Лейтенанты на коротком совете приняли решение двинуться утром к месту сбора. Если третий танк отремонтировать не удастся, то горючее и боеприпасы разделить между другими машинами, а сам танк привести в полнейшую негодность. При этом Филипов и Бескровный клятвенно пообещали подписаться под актом уничтожения своей техники, составленного младшим лейтенантом. Еще часа четыре танкисты колдовали над ленивцем, но он так и не поддался им. Танк пришлось портить самим. Горючее разделили между тремя единицами техники. Боеприпасы тоже.

       Утром отряд двинулся по дороге к пункту сбора. Лейтенанту Филипову очень не нравилось, с некоторых пор, двигаться по дорогам. Во-первых, любой самолет мог их заметить с воздуха и наслать беду с неба. Во-вторых, на дорогах деревни, а в них противнику удобно устроить засаду. А главное, крестьяне. Они всегда с таким укором и болью смотрели вслед отступающим, словно взглядом вопрошали: «Ну вот, мы вас кормили-поили, одевали-обували, чтобы вы нас в лихую годину от врага защитили! А вы словно пятки салом смазали?! Бежите, нас немцу на поругание отдаете?!» Но тут делать было нечего, танки, да еще с сорокопяткой на прицепе, по лесу далеко не пройдут, да и до места сбора по дороге быстрее. К счастью, до Больших Вруд была по пути лишь одна деревушка — Летошицы. Маленькая, в три десятка дворов. Пройдя её, до Большой Вруды оставалось не больше пяти километров.....

       В этот же день и в этот же час с другой стороны к деревне Летошицы, со стороны таллинского шоссе, подходил летучий отряд немцев под командованием обер-лейтенанта Клауса Бауэра. Отряд Бауэра в числе десятка других таких же отрядов был специально отправлен в сторону от шоссе командованием 41-го механизированного корпуса вермахта для проведения разведки и приема в плен окруженцев, наводнивших эти места после прорыва танковых дивизий. Такие летучие отряды были не многочисленны. Не больше взвода пехоты, орудие в поддержку, бронетранспортер и мотоцикл разведки,  ну и еще так по мелочи. И обязательно танк! На русских танк действовал магически. Стоило даже роте окруженцев увидеть немецкий танк, как они тут же теряли всякую волю к сопротивлению и поднимали руки вверх. Клаус уже отправил несколько десятков пленных к штабу корпуса, но ловить окруженцев по лесам было делом весьма хлопотным. А тут такая удача. Вчера его связисты перехватили и расшифровали приказ командира русской дивизии собраться в Большой Вруде. Словно Советы старались для него, Клауса Бауэра. Ему представлялась уникальная возможность не бегать за каждым окруженцем отдельно, а собрать их всех вместе? Клаус не переставал удивляться русской глупости. Такой приказ и открытым текстом? На Вруду он, конечно, не пойдет. Там русских слишком много для его взвода, а вот перекрыть единственную дорогу южнее шоссе, ведущую туда, он в состоянии. К Вруде пойдут группы окруженцев без особой осторожности и эти группы он и станет спокойно пленять. Глядишь,  таки за это он получит свой «Железный крест», а может, и отпуск в родной Дюссельдорф оформят? Омрачало обер-лейтенанта лишь одно, с полчаса назад навстречу его колонне из тумана вынырнул русский бронеавтомобиль. Сделав пару неудачных выстрелов из своей пушки и выпустив несколько очередей из пулемета, он также внезапно скрылся обратно в туман, зацепив все же мотоцикл разведки. Но не потеря мотоцикла огорчала обер-лейтенанта, а потеря скрытности. Теперь какой-то русский отряд знал, что он, Клаус Бауэр, где-то рядом. Двигаться дальше походной колонной было опасно. Офицер, немного помедлив, приказал своим солдатам перестроиться в боевой порядок и продолжить медленное движение вперед.

 «Обидно, ой как обидно» - крутилось в голове у Бауэра. «Вон они крыши деревни, где он планировал устроить засаду, в каких-нибудь восьмиста метрах уже видны и вдруг, на тебе. Заминка»! Но вдалеке вдруг послышалось русское «Урааа!». «Это с другой стороны русские штурмом берут пустую деревню» - опять мелькнуло в голове у офицера. «Да, хорош бы я был, оказавшись там в маршевой колонне! Пришлось бы не им к нам в лагерь, а мне к ним в Сибирь снег убирать отправляться». Вдруг слева из-за рощицы в километре от немецкой позиции на поле выскочил русский лёгкий танк. Русские, видимо, сразу заметили позицию противника. Танк развернулся в сторону врага и выстрелил. Снаряд разорвался с большим недолетом. В ответ немецкая «трёшка», лязгнув гусеницами, едва только повернула башню в сторону русского танка и первым же выстрелом поразила цель. Раздался оглушительный взрыв! Видимо, сдетонировали снаряды в русском танке. Его башня, словно игрушечная, подлетела ввысь и рухнула рядом с машиной. Изнутри вырывался столб огня и дыма. Бой закипел! «Дитрих, проверьте, что там на фланге?» - приказал обер-лейтенант своим разведчикам и к горящей русской машине рванулся немецкий бронеавтомобиль Sd.Kfz. 222. Вслед уходящей немецкой машине из деревни выскочил ещё один русский Т-26 и, повернув башню, выпустил снаряд в корму бронеавтомобиля. Мимо! А вот немецкие артиллеристы, вовремя вставшие на позицию, с довольно близкого расстояния поразили русского. От близкого разрыва с него слетели гусеницы и заклинило башню. Добила его всё та же «трёшка», подошедшая к русскому танку почти в упор, пользуясь его беспомощностью. Немецкая пехота в то же время медленно подбиралась к домам деревни.

    Своевременно получив донесение от экипажа БА-10 о приближении немцев к Летошице, Филипов приказал рассредоточиться. Он понимал, что единственный путь к спасению — это эта деревня. Кто ей будет владеть, тот и будет контролировать дороги, а значит, и проход к своим. Бескровного с его взводом, танком и снайперской парой Сергей отправил на правый фланг. 

Самуил с двумя отделениями пехоты, пушкой и оставшейся бронетехникой должен был овладеть деревней до подхода немцев.

 А он, Серега Филипов, с немногочисленными бойцами,  обойти леском слева правый фланг противника. Чтобы отсечь ему, противнику, пути отступления и не допустить подхода подкреплений. 

Но сразу все пошло не так! Первым же выстрелом был уничтожен танк на фланге Кости Бескровного, а его взвод вступил в неравный бой с броневиком противника и нес большие потери. Затем, проскочив всю деревню в своем танке, сгорел Самуил, не удачно подставившись под огонь немецкой артиллерии. Обиднее всего, что наши танки ничего не смогли сделать противнику. Единственное, они выиграли время. Под шумок остатки взвода Бескровного и снайпера укрылись в роще, а нелепая смерть Самуила позволила нашим пехотинцам завладеть большей частью деревни, не неся потерь, но господство немецкой бронетехники угнетало.

   Первым отблеском успеха стала прекрасная работа снайперов. Сначала они уничтожили (на половину) снайперскую пару противника, затем от их пуль пал расчет ПТР, ну и в довершение всего немецкий пулеметчик. Бескровный вполне успешно боролся на своем фланге с немецкой пехотой, но при этом не решался покинуть рощу. Какое-никакое, а все же укрытие. Рядом постоянно боражировал немецкий бронеавтомобиль, успевший уже уполовинить отряд лейтенанта Бескровного. В центре деревни при поддержке сорокапятки наша пехота также вполне владела ситуацией, постепенно нанося урон противнику в занятых ими домах. На левом  фланге немцы попытались нарастить перевес в живой силе, постепенно перебрасывая отделение за отделением к позиции солдат Серёги Филипова. До поры до времени ему удавалось скрывать своих бойцов в чаще леса, не раскрывая своего присутствия, но как только немцы поднялись в атаку, нужно было открывать козырей. И таким джокером стала наша БАшка.

 Весь бой она умело маневрировала, прячась от артиллерийского огня и огня немецкого танка за домами деревни, пока не заняла довольно удобную позицию. И как только немцы пошли в атаку, огнем своего пулемета бронеавтомобиль заставил врага залечь, нанеся ему серьёзный урон. Тут в дело вступил сам лейтенант и, всё это время  находившийся с ним рядом старшина Диденко. Они также открыли огонь по врагу и добавили ему потерь. Второе немецкое отделение попыталось подобраться к нашему бронеавтомобилю скрытно, вдоль сараев, но отделение противника вовремя было обнаружено бойцами, спрятанными Филиповым в лесу. Им пришлось выйти на опушку, подставив себя под пулеметы врага, но дело свое они сделали добре. Отделению врага был нанесен значительный урон. К тому же, их в штыки атаковало еще одно наше отделение из деревни. Враг был повержен. Бой достиг наивысшей точки, малейший успех одной из сторон решал все! И опять на авансцену вышла БАшка. Рискуя жизнью, экипаж бронеавтомобиля на максимальной скорости бросился к немецкому танку и, подъехав к нему почти вплотную, расстрелял немецкую махину. 

Малейшая ошибка стоила бы броневику и его экипажу жизни, но риск оправдался. Немецкий танк запылал. Взбешенный обер-лейтенант лично хотел подорвать наш броневик гранатами. Но безуспешно. А меткий огонь автомата лейтенанта Филипова, оставшегося к этому моменту уже в одиночестве, старшина получил смертельное ранение от огня противника, заставил спесивого пруссака залечь.

     Бой затихал. Немцы, понесшие огромные потери, уже не могли предпринимать активные действия. Вскоре они отошли от деревни, не имея возможности и сил к продолжению боя. Видя это, Серёга ликовал. Это был всего лишь второй его бой, но теперь он прекрасно понимал, ощущал всем телом, что немцев тоже можно бить.

***

     Вот такой вот замес получился у нас на игровом столе. Повторюсь, было интересно и увлекательно. Отыграли шесть ходов и решили не продолжать. Леониду Николаевичу хватило эмоций. В сухом остатке две точки за РККА, одна за немцами. Но и то я затупил, можно было и её, как минимум, сделать спорной. Но, не в этом дело. По потерянным отрядам 4 : 3 в пользу вермахта. Тоже условно (вряд ли половинку снайперской пары можно считать за полноценный кубик, к тому же мы её не тестировали), но да ладно. В общем порезвились на славу. Лёня — всё же старая школа варгейма, хоть и почти не играл по этим правилам, все же не позволил себя разделать под орех. До определенного момента вообще все на волоске висело. Так что, дай ему немного больше опыта и ой как тяжко будет. Но это-то и интересно. Маленький формат не чуть не мешал большим делам на поле, поэтому было круто. Пожалуй, на этом можно заканчивать повествование, а то я и так что-то сегодня расписался. Прямо — роман. Но, думаю, кто прочтет - не пожалеет времени и не осудит. А у меня на сегодня всё. Спасибо, что заглянули. И да, вас всех спас Миша Виноградов! В прошлом посте был всего один комментарий при большом количестве просмотров. Не было бы его, не увидел бы свет этот репортаж. Так что, судите сами, надо - не надо? Вот теперь точно всё.

Пока! А вот до новых ли встреч? Всё в ваших руках!