Терновый венец

 

Бой за Песчанокопскую.

       Привет, друзья! Сегодня воскресенье, а значит, по давно заведенной традиции, после субботних игр в клубе я выкладываю репортаж с привязкой к историческому событию. Обычно, я сам являюсь участником и поэтому, хочешь не хочешь, являюсь лицом заинтересованным. Пытаясь, ну если не приукрасить свои действия, то хотя бы объяснить, донести идею: «Что я хотел» или «Что имел в виду». Конечно, я стараюсь быть объективным и всегда готов предоставить, ну хотя бы в этом блоге, место для описания происходящего с противоположной стороны. Правда, этим почти никто не пользуется, видимо, довольствуются моим репортажем. Значит, всё же объективно? Но сегодня у меня необычная задача. Я не играл, а был посредником. Играли мои друзья: Андрей Крулёв и Александр Чередниченко. 

Играли по правилам «Терновый венец», по мотивам русской Гражданской войны, набрав армии на 1000 кредитов каждый. Андрей играл за красных, Саша за белых. Вот террейн расставлял я. А стороны игрового стола выбрал слепой жребий (кубик Д6). В дальнейшем всё, что происходило на игровом столе, напомнило мне бои в районе станции Песчанокопской в начале июля (2-3 числа) 1918 года. Т.е. начало второго Кубанского похода. Но вот стол, который я сам и «строил», получился наоборот. Небольшая речушка Колошка, которую по задачам игры предстояло форсировать противникам, а условием победы было наличие на противоположном берегу в течение двух игровых ходов не менее двух подразделений своей армии, находилась в тылу красных. Белые атаковали вдоль железной дороги с противоположной стороны, со стороны станции Торговой (ныне города Сальска)! Ну, ничего не попишешь, истории пришлось подвинуться! У нас получилось вот так! Начну, как обычно, с кратенькой исторической справки.

Краткая историческая справка

на начало Второго Кубанского похода.

(22.06.1918-10.11.1918 гг)

… Взятие Добровольцами станции Лежанки и Торговой позволило армии перерезать железную дорогу, связывавшую Кубань и Ставрополье через Царицын с Центральной Россией, практически блокируя части красных (11-ю армию на Северном Кавказе и Кубани). Поэтому, опомнившись от первых поражений, красный командующий Ростовским боевым участком И.Л. Сорокин приказал своим войскам перейти в наступление на Кагальницкую – Мечетинскую. Цель контрудара – разъединить Добровольческую и Донскую армии и выход на их тылы, одновременно прорывая кольцо окружения. По всей линии Северо-Кавказской железной дороги закипели ожесточенные бои. Особо жестокие проходили 02-03 июля 1918 года в районе ж/д станции Песчанокопская. В этом районе против красной группы И.Ф Федько действовала 2-я дивизия генерал-майора Боровского А.А. После сосредоточения всех частей колонны красных (1-й Ейский полк (командир И.Л. Хижняк), Приморско-Ахтарский полк (командир П.К. Зоненко), Тимашевский полк (командир М.П. Ковалев) и отряд К.М. Рыльского. ), 01.07.1918 г. группа Федько перешла в наступление вдоль железной дороги на Торговую. Советские войска атаковали заслон Добровольцев у Николаевки и отбросили его к Торговой. На этом успехи группы Федько закончились – она приостановила наступление, а к Торговой из Великокняжеской начали подходить главные силы 2-й дивизии генерала Боровского. Федько, также не имевший опыта борьбы с Добровольцами, не решился атаковать первым главные силы Добровольцев с целью перехвата инициативы, а предпочел перейти к обороне. Бой за Песчанокопское носил крайне ожесточенный характер. По призыву местных большевиков население поддержало Красную армию – одни рыли окопы, другие записывались в полки. Возможно, жители боялись возмездия Добровольцев. В апреле 1918г., возвращаясь из Ледяного похода, Деникин приказал оставить тяжелораненых Добровольцев, сковывавших действия армии, на милость победителей в Песчанокопском, заручившись обещанием ухода за беспомощными. Но, по решению сельского схода, раненые были жестоко добиты.

    2-я пехотная дивизия генерала Боровского, наступавшая с севера, несла большие потери и не могла пробиться через линию окопов колонны Федько. Деникин подтянул к Песчанокопскому ещё три пехотных полка и 1-ю конную дивизию. Вечером последовала атака белых с трех сторон. Ворвавшаяся в Песчанокопское конница 3-й пехотной дивизии, наступавшей вдоль железной дороги, была выбита, но привела к израсходованию резервов и дезорганизации целостности обороны. К вечеру части 2-й пехотной дивизии ворвались в село с севера. Красные войска, сбитые с позиций, с боем начали отход к Белой Глине. За ними следовало почти все население Песчанокопского, опасаясь справедливой мести белогвардейцев. …

Ну, а вот что получилось у нас.

***

… Бой гремел с утра. Позиции напротив ветхого  моста через не большую, но быструю речушку Колошку занимали три роты Алексеевского полка. Прижатые к земле огнем красной артиллерии Добровольцы не в силах были подняться в решительную атаку. Тут же находился и сам командир дивизии генерал Боровский. Александр Александрович стоял в полный рост под шрапнелью неприятеля, лишь постукивая стеком по сапогу, личным примером воодушевлял своих бойцов. Вселяя в их души надежду на победу. 

 Сквозь едкий пороховой дым от частых разрывов артиллерийских снарядов было едва видно, что красные, пользуясь своим превосходством в артиллерии и пехоте, перешли к решительным действиям. Это косвенно подтверждало и прибытие с левого фланга, с позиций сводно-гвардейского батальона, прикрывающих брод вестового. Он сообщил, что красные, силами сводно-кавалерийского полка, форсируют реку в надежде выйти во фланг наступающей дивизии.

 Боровский, не выдавая волнения, внимательно выслушал доклад. Он прекрасно понимал всю опасность происходящего, ведь его и так не многочисленная дивизия накануне была ослаблена. По приказу главнокомандующего (Деникина) Корниловский ударный полк изымался из её состава и перебрасывался куда-то на север в район Егорлыкской, на ликвидацию прорыва красных. А с убытием корниловцев его дивизия только номинально могла называться таковой. Четыре оставшихся батальона с эскадроном разведки и 2-й офицерской полевой батареей едва ли тянули на штатную бригаду мирного времени. К тому же за истекшие дни дивизия вела непрерывные бои и в батальонах были большие потери. Бой всё разгорался! Красные, чувствуя свою безнаказанность, выкатили свои орудия на крутой берег Колошки и вели прицельный огонь прямой наводкой по центру позиции 2-й дивизии. А их пехота, построившись в колонны, начала переправу через мост. 

 Боровский медлил, всё не решаясь отдать распоряжения своим артиллеристам на открытие ответного огня. Снарядов, как впрочем и всего остального, было в обрез. Минута, другая и вот уже густые колонны красных моряков достигли середины моста! Боровский стеком ударил по, до блеска надраинному, голенищу своего сапога и, словно выстрел, выпалил: «Батарея, ОГОНЬ»! Мгновенно приказ командира по телефону был отправлен на батарею. И тут же, заглушая разрывы красных снарядов, со свистом в сторону врага полетели шрапнельные снаряды белых трёхдюймовок. Вскоре, так беспечно выкаченные красные орудия были подавлены, их огонь перестал быть так убийственно-плотным, стрельба заметно стихла. Мост заволокло черным дымом. Крики, стоны, матерная брань на мгновения заглушили шум боя. Колонны красных на мосту явно понесли существенный урон. Боровский с шумом выдохнул, переводя дух. Затем, повернувшись к адъютанту, коротко спросил: «Викентий Львович, что на правом фланге?» Не молодой, грузный поручик, тем не менее довольно лихо повернулся к своему начальнику и четко доложил: «Тихо, Ваше Превосходительство. По Вашему приказу, вон в той рощице, на берегу» - и поручик указал в сторону рощи, «мы сосредоточили два резервных батальона. Красные их пока не обнаружили. Их не обстреливают, и потерь у них сегодня пока нет. Но батальоны сильно потрепаны в предыдущих боях». - «Знаю, голубчик, знаю» - с раздражением прервал его Боровский. «Вот что, голубчик, берите коня и аллюром туда. Передайте мой приказ» - генерал немного замялся: «Даже не приказ, а скорее просьбу.

 

Пусть батальоны атакуют. Форсируют реку и атакуют станцию. Быть может хоть это ослабит давление красных здесь, в центре»? Поручик едва заметно кивнул, козырнул и поспешно отправился выполнять распоряжение.

     А слева красная кавалерия уже форсировала реку и готова была атаковать позиции сводно-гвардейского батальона. Ситуация была действительно довольно серьезной. Белая пехота была застигнута в чистом поле и вынуждена была принимать бой с кавалерией противника в явно не выгодных для себя условиях. 

Но и у красных что-то пошло не так! Вместо организованной атаки двумя эскадронами в бой ринулся только один (второй предпочел вступить с гвардейцами в перестрелку, но без особого успеха), что позволило гвардейцем сосредоточить весь огонь батальона на атакующих. Далеко не все кавалеристы добрались до белых цепей. И вместо концентрированного удара кулаком получился удар «растопыренной пятернёй». Потери, конечно, в белой пехоте были, но не существенные. Атака красных с большими для них потерями отбита и фланг устоял.

Тем временем, в центре, хоть и с большими потерями, красная пехота преодолела мост под ураганным артиллерийским обстрелом, и атаковали позиции алексеевцев. Впрочем, обстрел вскоре закончился в виду того, что снарядные запасы Добровольцев были исчерпаны.

 Причем, атаковали так яростно, что алексеевцы вынуждены были попятиться несколько назад. Но колоссальные потери не позволили и тут, в центре, развить успех. Тем более, что распоряжение Боровского, данное своему правому флангу, было блестяще выполнено. Два батальона атаковали Песчанокопское, пытаясь форсировать реку. Для устранения этой неприятности красные действительно перенесли туда огонь всей своей, уже изрядно потрёпанной, артиллерии и бросили резервную пехоту, предназначавшуюся для усиления давления в центре. Два красных пехотных батальона отправились на свой левый фланг. Тем самым прорвавшиеся в центре красные части вдруг внезапно перестали получать подкрепления. А имеющиеся силы уже не могли что-либо кардинально изменить. Бой постепенно затухал. Красные, проведя энергично начало боя, не смогли развить наметившийся успех. Оставшийся в резерве у Федько кавалерийский эскадрон так и не был задействован.

 Впрочем, остался вне боя и эскадрон у белых. И тем не менее, в этот день генерал Боровский словно изменил себе. Проявив нерешительность, он отдал инициативу в руки противника, а тот в свою очередь воспользовался этим в полной мере. И, будь на месте Федько более опытный командир дивизии, белым было бы не сдобровать! Ничто бы тогда не спасло её от полного разгрома.

***

      Ну, в общем так всё и было. Красные одержали тактическую победу, выполнив условие игры. Целых четыре их подразделения побывали на противоположном берегу Колошки. Белые не перевели на "красный" берег ни одного своего отряда. Правда, все четыре подразделения оказались не одновременно, тем не менее это успех Андрея. Да, действительно, ему не доставало опыта, словно пресловутому бывшему прапорщику Федько. Удары получились не сконцентрированными и Саша легко реагировал на них. Понятно, что в результате красные получили огромные потери и в Дальнейшем Александру ничего не мешало перевести на другой берег всю свою армию. НО! Но мы не знаем, что бы было дальше. Задачу все же выполнил Андрей и я с удовлетворением присуждаю победу ему. Хотя участники, обнявшись в конце, признали между собой ничью. Кстати, это, друзья мои, вопрос и вам. А вы как считаете, за кем осталась победа в этом бою? А в остальном все как обычно, было довольно весело и интересно. Были гости и вообще вчера в клубе было многолюдно. 

За соседним столом парни гоняли танки по пустыне, второй год отыгрывая сражение при Эль-Аламейне. По-моему, Эрвин Роммель справился с этим гораздо быстрее. А некоторые зрители успевали и туда и сюда. Т.е. настоящая клубная жизнь. Жаль конечно, что мне не удалось подвигать фигурки и пошевелить мозгами в этот раз, но какие наши годы? Наверстаю! И я готов констатировать, что игра удалась. 

    На этом, пожалуй, и закончу своё повествование. Осталось поблагодарить всех вас за то, что зашли, прочли и, я надеюсь, приняли жаркое участие в выборе победителя этой игры.

Ну, а у меня на этом всё! Всем пока! Надеюсь, не на долго.