Бой в районе Красногвардейска (Гатчины)

 

Борницкий рубеж.

   Середина августа 1941 года — время решающих боев за Ленинград. Общеизвестно, что восьмого августа с плацдарма у деревни Большой Сабск 1-я танковая дивизия атаковала оборону 90-й советской стрелковой дивизии. Но только на второй день наступления немецкие танкисты  смогли прорвать советскую оборону на плацдарме у Сабска, пройти через лес, севернее Луги, и захватить Ганьково. На плацдарме, где атаковала 6-я танковая дивизия, два дня не было продвижения. Части 1-й танковой дивизии через Устье, Яблоницы, Волпи вышли в тыл советским войскам, которые противостояли 6-й танковой дивизии и помогли последней прорваться со своего плацдарма.

 Не сумев пробиться в восточном направлении, войска 1-й и 6-й танковых дивизий, 36-й моторизованной и 1-й пехотной дивизий развернули наступление на север, обходя Кингисепп с востока. 14 августа они перерезали железную дорогу Кингисепп – Красногвардейск (с января 1944 года - Гатчина). Их правый фланг прикрывала 8-я танковая дивизия.

  14 августа 1-я танковая дивизия захватила станцию Молосковицы и повела наступление севернее железной дороги на Ленинград. 16 августа части 1-й и 8-й танковых дивизий взяли узловую станцию Волосово. 17-18 августа части 1-й танковой дивизии заняли район Вольгово, вклинившись в советскую оборону на 60-80 км. Между двумя стратегическими шоссе (Таллинским и Киевским), выйдя на оперативный простор между 1-ой и 2-ой дивизиями народного ополчения, танкисты папаши Гёпнера приблизились к Красногвардейску.

Эрих Гепнер - командир 4-й танковой группы.

 Дыру в обороне советское командование попыталось заткнуть полком (двухбатальонного состава) курсантов Ново-Петергофского военно-политического училища имени Ворошилова. Первый батальон, сформированный из курсантов старших курсов, прикрывал Таллинское шоссе. Второй, из курсантов младших курсов, прикрывал железную дорогу Ленинград-Красногвардейск-Кингисеп-Таллинн и рокадную дорогу Волосово-Красногвардейск. Как раз по второму батальону и пришелся удар трёх танковых дивизий четвертой танковой группы. Батальон занимал оборону восточнее Кикерино, по линии Большая Вопля-Борницы-Таросово. Встретившись с прорвавшимися немцами, 18 августа в районе Елизаветино, курсанты контратаковали неприятеля. Все контратаки немцы отбили. Курсанты были вынуждены отойти к Борницам. В дальнейшем уже немцы пошли в наступление, но все попытки атаковать курсантов в лоб ни к чему не привели. Курсанты твердо стояли на занимаемом рубеже, не пропуская противника.

Памятник курсантам у деревни Борница

 Вечером (почти ночью) 18 августа командир группы «Витерсхайма», командир 113-го полка,  оберстлейтенант (подполковник) Венд фон Витерсхайм вызвал к себе гауптмана графа фон дер Шуленбурга, командира второго батальона 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии.

Венд фон Витерсхайм.

«Ваше Сиятельство!» - с улыбкой обратился командир группы к капитану. Гауптман по-военному щелкнул запыленными каблуками, вытянулся, подчеркивая соблюдение субординации. «Ваше Сиятельство»- уже более серьезно к подчиненному обратился оберст-лейтенант. «Мы в течение суток, словно бараны, бьемся головами в эти Борницкие ворота, а русские юнкера нас туда не пускают с завидным упорством. Думаю?»- подполковник загадочно покрутил пальцами вокруг своей, уже начинающей лысеть, головы: «нужно что-то придумать? Биться в лоб не решение проблемы. Поэтому я дам Вам пехотную роту своего полка, минометы, артиллерию. И Вы со своими танками обойдёте их с фланга. Вот здесь, слева!» - Витерсхайм резким движением руки по лежащей на столе перед ним карте указал направление удара. Гауптман фон Шуленбург искоса бросил взгляд на карту. Да, действительно - это лежало на поверхности. Севернее железной дороги по сельским полям его танки легко могли обойти позиции пограничников. Капитан кивнул. «Значит Вам, мой дорогой, все ясно?» - спросил подполковник. «Надо ударить по ним, пока они не сообразили и не усилили свои фланги!». Гауптман еще раз кивнул. Но как-то замявшись возразил: « Экселенс, всё верно, но у меня в ротах большие потери. В первой, что в деревне Губанице, осталось только три машины». Подполковник тяжело поднял веки: «Вы думаете, что и в пехотной роте, что я Вам дам, 200 человек? Нет, дорогой мой. À la guerre comme à la guerre! Мы все несем потери. Заметьте, и русские тоже. Тут не важно у кого сколько сил. Тут важнее, кто кого переиграет в маневре. Кто первый займет стратегические точки. В общем, приказываю Вам немедленно атаковать русских из Губаниц на....» - подполковник провел пальцем по карте и неуверенно, почти по слогам произнес: «...на То-ро-со-во. Торосово! Возьмите его, капитан, и юнкера уйдут сами, бросив рубеж. Ведь не захотят же они в самом деле оказаться в очередном мешке? А там еще рывок и мы в Красногвардейске». Капитану оставалось только щелкнуть каблуками и отдать под козырек.

   Выйдя на улицу и поежившись от уже ночной прохлады, капитан уселся в коляску мотоцикла и устало произнес: «Домой». Домом для фон Шуленбурга в эту ночь была станция Кикерино. К северу от неё, в шести километрах, находилась деревня Губаницы — рубеж атаки противника и расположение Первой танковой роты его батальона. Через час гауптман уже отдавал распоряжения своим танкистам в импровизированном штабе, расположившимся в здании железнодорожной станции. Витерсхайм не обманул. Не успел капитан прибыть в Кикерино, как к нему представился оберлейтенант - командир пехотной роты 113-го пехотного полка. В полчаса задачи были поставлены. Планы намечены. С рассветом, 19 августа, колонна группы «Шуленбурга» вползала в Губаницы. Впереди с рокотом двигались мотоциклы разведчиков, за ними три танка танковой роты. Затем бронетранспортер с пехотой. Остальная пехота  с минометами и единственной пушкой обходили поле между Губаницами и Торосово по лесным опушкам. Этот обход и был всей военной хитростью гауптмана.

 Но русские тоже не дремали. Видимо, в то же время, когда Виттерсхайм наставлял Шуленбурга, за линией фронта какой-нибудь командир со "шпалами" в петлицах, также тыкал пальцем в карту перед лицом своего подчиненного. Тыкал и с раздражением указывал на открытые фланги батальона пограничников. Тыкал и приказывал любыми способами закрыть брешь. В общем, утром 19 августа 1941 года, на поле между деревнями Губаницы-Торосово столкнулись авангард группы Шуленбурга с русским заслоном.

Ёжась от утреннего тумана, пехотные отделения группы Шуленбурга, перебежками вышли в поле. Со стороны Торосова сразу же застрекотали пулеметы, появились русские тридцатьчетверки и бронеавтомобили. Немецкая пехота залегла. По бронетехники русских ударили из леса немецкие минометы. 

Мины, с шумом спущенной пружины и характерным шипением, ушли в небо. Мгновения, и у леса на стороне русских вздыбилась земля. За разрывом мин раздался оглушительный взрыв. Сдетонировали русские боеприпасы какой-то из машин?! "Попали"- с удовлетворением мелькнуло в голове у Шуленбурга. Рассеявшийся дым подтвердил догадку. Горел русский танк. С воодушевлением рванула вперед головная, немецкая «Двойка». Выстрелив короткой очередью из автоматической пушки в сторону русских танков, машина покатилась по дороге. Но вдруг она резко остановилась, словно налетела на невидимую преграду. Ужасный разрыв окутал панцер черным дымом, сорвал с него башню. Это другая, выехавшая русская тридцатьчетверка, остановила головную машину колонны Шуленбурга.

 Немецкая колонна рассыпалась по полю. С опушки опять заговорили русские пулеметы. Очередной залп немецких минометов остановил очередную русскую боевую машину. Запылал бронеавтомобиль. Из чащи леса, со стороны русских, ухнул тяжелый  миномет. Разведка на мотоциклах рванула к лесу, кишащему большевиками. Пулеметные очереди заставили врага замолчать, С сосны, мешком, на землю рухнул русский корректировщик.

 Их миномет замолчал. Две немецкие «трешки», параллельно шедшие по полю, вступили в танковую дуэль с русским танком. А из Торосово вылез огромный русский танк. «Сколько же у них всяких монстров?»- мелькнуло в голове у Шуленбурга, внимательно наблюдающего в бинокль за полем боя. Это многобашенный, русский Т-35. 

Не сразу удается посчитать общее количество его башен. По желто-пшеничному полю это чудовище ползет вперед, словно океанский лайнер, плюясь огнем во все стороны. Но больших потерь он не наносит. А вот по нему опять бьют немецкие минометы. Танк останавливается, пятится назад. Словно заразу он передает страх сопровождающей его русской бронемашине. Пятится назад и бронеавтомобиль русских. А вот бойцы Шуленбурга настырно лезут вперед. У Торосово русскую тридцатьчетверку обходит бронетранспортер и пехота немцев. Солдаты 113-го полка зачищают опушку леса от русской пехоты. Та, неся потери, отступает и, словно выдавливаемая из леса, как из тюбика, выползает на поле.

 По полю работает немецкий пулемет. Русские падают, словно срезанные серпом колосья пшеницы. Но их так много. За их цепями, размахивая пистолетами, бегут комиссары, гоня вперед своих бойцов. Поле насыщается русской пехотой. Все пространство заполняется ружейно-пулеметной трескотней. 

Залегают все. Время от времени, гонимые своими командирами, бойцы противоборствующих сторон поднимаются в атаку, но тут же валятся на землю под сильным огнем. Весь день проходит в этой перестрелке. Русский «дредноут» с бронеавтомобилем подавляет немецкую пехоту, перемещаясь туда-сюда по полю. Рассыпая огонь во все стороны, ему удается подавить немецкое полевое орудие, но русская пехота не очень активна. Перестрелка и нерешительное продвижение не приносят русским успеха. На фланге немецкие «трешки» завязли в танковой дуэли. Снаряды рвутся вокруг боевых машин, чиркают по броне, но никто никого не поразил. Танковый бой  продолжается. Русский танк уже в полном окружении продолжает сковывать действие двух немецких, отвлекая их на себя. Пехоте немцев удалось очистить один фланг. Но Т-35 не пускает пехоту дальше к Торосово. Время идет, а задачи не выполнены. Еще рывок пехоты и опять безрезультатно. Русские вцепились в этот клочок земли, словно он у них последний. Поднимаются русские в атаку, но немецкие пулеметы приземляют противника. Час за часом все впустую.

Вечереет. Гауптман в нерешительности достает сигнальный пистолет. Его лицо перекошено, словно от зубной боли. Выстрел ракетницы! В небо взлетает зеленая ракета. Это сигнал «Отбой». Всем вернуться на исходные позиции. День прошел в чудовищной борьбе, а задача не выполнена. Да, русские потрепаны, их танки горят. Но они удержались. Выиграли для себя еще один день. Драгоценный день в обороне Красногвардейска......

  Играли очередную игру по правилам «Bolt Action». Играли на 1850 кредитов на сторону.

Немцы.

Русские.

Кто сказал, что нельзя по этим правилам играть исторические сражения? Играли как раз по исторической карте и по событиям, которые проходили 82 года назад.

 Да, именно в эти дни велись самые кровопролитные бои в предполье Красногвардейского УРа. Исторически немцы без особого труда, преодолевая слабое русское сопротивление ополченцев 1-й дивизии Народного ополчения, прошли по рокадной дороге, обходя курсантов. Зашли во фланг пограничникам, сосредоточившись в районе деревни Волгово. Но уже 20-го наступление было приостановлено. 8-я танковая дивизия вермахта должна была развернуться на 180 градусов и вернуться к Луге для уничтожения окруженного под Лугой  41-го стрелкового корпуса РККА. Но по инерции 20 августа бои продолжились. Немцам удалось перерезать железную дорогу Ленинград-Красногвардейск-Луга. В 27 километрах от Губаниц, в районе Восковиц, совершил свой бессмертный подвиг старший лейтенант Зиновий Колобанов (командир роты тяжелых танков 1-й Краснознаменной танковой дивизии), уничтоживший в одном бою 22 немецких танка 6-й танковой дивизии. 

  Но это было завтра. А 21-го августа немцы вообще перешли к стратегической обороне на этом участке и фронт стабилизировался на две недели. Немцы подтягивали резервы, русские укрепляли оборону. Но это было потом, а пока, 19 августа, мы пытались повторить, но все остались при своих. Классическая ничья. Из трех реперных точек одна осталась за мной (вермахт), одна за РККА и на одной были подразделения обеих противоборствующих сторон. Сыграли шесть ходов.

 Брошенный кубик на продолжение не дал больше ходов. Чтобы пресечь всякие разговоры и домыслы, решили вне зачета отыграть еще один ход, но он ничего не изменил. Очень интересная игра. Никто не хотел отступать. Русские вывели Т-35, очень красивый танк, но он не внес какого-то перелома. Но и немецкая пехота в этот раз не смогла решить всех задач. В общем — ничья. Хотя эта ничья и позволила порадоваться моим друзьям-соперникам (Олегу Шевцову и Юре Боярину). Ну пусть. Они это заслужили, а я безмерно за них рад.

Ну, а у меня на сегодня всё. Спасибо за то, что зашли и прокомментировали. Надеюсь, что впереди еще много игр и конечно же репортажей, ну а пока — пока!