Краткая военно-политическая ситуация
на Январь-Февраль 1919 года.
В
конце декабря 1918 года, начале января 1919 года штабу Добровольческой Армии,
наконец-то удалось объединить все
вооруженные антибольшевистские силы и возглавить их. 8 января генерал-лейтенант
Деникин А.И. объявил о создании Вооруженных сил Юга России (ВСЮР). Объединение
и общее командование положительно отразилось на военной обстановке в целом. Разгромив к февралю 1919
года 90-тысячную 11-ю
армию РККА
на Северном
Кавказе, командование ВСЮР начало перебрасывать
войска Кавказской Добровольческой Армии на север. На Дон
и
в Донбасс, на помощь частям Донской армии (15 тыс. штыков и сабель),
отступавших под натиском Южного
фронта Красной армии (85 тыс. штыков и
сабель) и добровольческому корпусу генерала Май-Маевского. В тяжёлых
оборонительных боях добровольцы и казаки (25 тысяч штыков и сабель) сдержали
наступление превосходящих сил противника, позволив командованию ВСЮР
подготовить весеннее контрнаступление.
Подробности боя
прошедшего 23 февраля
1919 года у села Федорцова.
(из воспоминаний участника.)
…В селе
Александровском мы узнали о блестящей победе барона Врангеля над 11-й Красной
армией. Наше присутствие на Северном Кавказе больше не требовалось. Мы
предвкушали долгожданный отдых. Но планы командования были другими. В течение
двух суток весь полк (Первый офицерский генерала Маркова полк) был переброшен в
Невинномысск, а затем, уже по железной дороге отправлен на север в район Шахт.
Марковцы на вокзале в Невинномысске
перед отправкой в Донбасс.
Тут, истекая кровью, сдерживала натиск большевиков Донская армия генерал-майора
Полякова. Неся большие потери, донцы отступали к Новочеркасску. К моменту
нашего прибытия линия фронта стабилизировалась по реке Северный Донец. Но
войска 8-й армии РККА не оставляли попыток прорвать нашу оборону.
Утром 22
февраля наш эшелон разгрузился на станции Лихой. Двигаться дальше поездом не
было возможности. Красные форсировали реку и перерезали Воронежско-Ростовскую железную
дорогу в районе разьезда Северный Донец. Пешим маршем наш полк двинулся на
передовую. Вместе с нами на передовую двигались и другие части нашей дивизии.
Кавалеристы 1-й кавказской дивизии генерала Шкуро, приданные нам, немного
отстали, так как двигались своим ходом. К вечеру того же дня мы вошли в
Федорцово, большое село, раскинувшееся в самом центре Ростовской губернии.
Село было забито различными нашими частями,
обозами, артиллерией и госпиталями. То там, то сям по улице, меся ногами
февральскую жижу, двигались то пешие, то
конные подразделения.
Генерал Казанович, командир нашей дивизии, разместил,
свой штаб в большом доме, у церкви в центре села. Не далеко, за селом, отчетливо слышался шум
боя и артиллерийская канонада. Обоим батальонам нашего полка приказали занять
дома по краю села, и в них разместиться на ночлег. Смеркалось. Слышно было, что
бой затихает. Вскоре все смолкло и даже болтовня и смех нашей неунывающей
молодежи. Все были измотаны маршем, поэтому быстро заснули.
Утром, в хате, которую занимал наш взвод, с
шумом распахнулась дверь. В помещение зашел всегда подтянутый, молодцеватый
полковник Блейш. «Не время спать, господа. Подъём!» громко скомандовал он. «Товарищи»
уже зашевелились! Полковник Ильин уже повел своих самурцев им навстречу.
Приказываю! Организовать оборону по околице и не допустить ни одного большевика
в Федорцово! Здесь много раненых!» С этими словами полковник круто развернулся
и вышел.
Расположение крассных (слева на право с наших позиций)
Мы же незамедлительно начали исполнять приказ. Занимать позиции в
хатах и сараях по кромке села.
Заговорила артиллерия. Я притаился у окна. Через разбитое окно начал наблюдать
за полем перед селом. Действительно справа и слева вперед двинулись наши части.
Навстречу им уже двигались густые цепи
большевиков. Слева, за селом, заработала одна из наших батарей. Вдруг в хату
влетел какой-то офицер в бекеше и грязных сапогах . Вместе с ними ввалилось еще
два солдата. Один тащил катушку с проводом, другой телефонный аппарат. Это
артиллерийские разведчики, догадался я. «Пропала наша позиция!» с раздражением
заметил поручик Конор (мой однополчанин). «Как только красные поймут, что
корректировщики у нас, разнесут нашу «крепость» в щепу!».
Расположение белых войск (с лева на право).
Слева на фланге интенсивно заработали
пулеметы. С гиканьем вперед пошла казачья кавалерия. К ней, в поддержку двинулось и несколько
бронеавтомобилей, какого-то, донского бронедивизиона. Вся эта масса очень быстро продвигалась к
разъезду Северный Донец, домишки и особенно крыши, которого мне хорошо были
видны в моем убежище. Я еще видел, что им навстречу бежали какие-то красные
пехотинцы. «Безумцы!» отметил, я.
Вскоре мое внимание привлек другой фланг. Там, преодолевая раскисшее поле,
как и было обещано Блейшем, вперед шли роты Самурского полка. Они, видимо, стремились овладеть южным
берегом реки Говейная.
Но, несмотря на то, что лед уже сошел, с северного
берега им навстречу в ледяную воду бросилась вперед красная пехота, форсируя
речушку. Причем, красных было заметно больше! Самурцы опешили. Залегли. Началась интенсивная перестрелка. Большевиков
поддерживала огнем их артиллерия. Впрочем, очень скоро мне стало не до
любопытства. Прямо на нас, в полный рост наступал батальон красной пехоты.
За
ними показались кавалерия с тачанкой и бронеавтомобиль, а чуть левее, на
наступающих донцов шли плотные строи еще двух батальонов противника. Это были
латыши, как я узнал позже. Сюда же, чуть левее
села, красные бросили еще два батальона пехоты и батальон моряков. Их
командование именно в центре решило нанести главный удар, пытаясь рассечь нас
надвое. Мы затаились. Вдруг, я скорее не увидел, а услышал, громовой призыв
Блейша. «Господа, какого дьявола Вы сидите? Довольно ждать, пока Вас поднимут
на штыки! Вперёд, господа, вперёд!». Словно пробка из бутылки «Клико» выскочили
роты навстречу неприятелю! Раздалось богатырское «Уррааа»! Большевики опешили.
Первые их ряды остановились. Этой паузы было достаточно, чтобы мы вплотную
приблизились к ним. Началась жестокая рукопашная схватка. Впрочем, чего стоят бывшие пекари и слесари
против кадровых офицеров, стало понятно через несколько минут. Две роты
большевиков почти полностью были вырезаны. Остатки третьей попытались отступить
к своим, но были уничтожены ружейным огнем. Мы же обошлись минимальными
потерями. Воодушевленный этой победой, батальон продолжил атаку. До ближайших
цепей противника нам предстояло преодолеть несколько сот метров по раскисшей
земле. Под ураганным огнем красных. От
огня противника потери у нас были посерьезнее. Особенно досталось третьей роте.
Но батальон продолжил движение. Досталось и нам. Я бежал с винтовкой наперевес, и
отчетливо видел как, то справа, то слева
падали мои боевые товарищи. Вот упал от разрыва снаряда, прапорщик Хазбиевич.
Вот, словно натолкнувшись на невидимую стену, остановился на мгновение и рухнул
поручик Конор.
Но рота продолжала движение. Вот и противник. Передо мной стоял
долговязый худой латыш с белесыми как у луня глазами. Он, как крестьянин
вилами, попытался ткнуть меня штыком своей винтовки. Я, как на показательных
выступлениях под Красным Селом, отбил в сторону его винтовку и с выпадом вперед
вонзил свой штык ему в живот. Мгновенно провернул в сторону и выдернул обратно.
Латыш в изумлении остановился, и медленно опустив голову, как будто с
удивлением, стал наблюдать, как его шинель пропитывается кровью. Через
мгновение он опустился на колени и затем рухнул лицом в жижу. А я уже отбивал
удар другого латыша. Через четверть часа все было кончено.
В это же
время на крайнем нашем левом фланге, донская кавалерия за железнодорожным разъездом
сошлась с полком красной кавалерии и в жаркой схватке изрубила его.
Тем самым обрушив правый фланг большевиков.
Там же казачья пехота при поддержке артиллерии успешно громила пехоту красных.
Наибольшего успеха большевики добились в центре. Батальон моряков вынудил отступать нашу
пехоту и почти дошел до села. Но вовремя подоспела первая бригада кавказской
конной дивизии.
В центре моряков атаковали две сотни Хоперского конного полка и
эскадрон Александрийских гусар. А справа, чуть
раньше, в помощь батальону самурцев, атаковали красные цепи две сотни
17-го донского полка генерала Бакланова. В центре успех был полный. Чего не
сказать об атаке баклановцев. Нет, безусловно, своим порывом они остановили наступление
большевиков на этом фланге.
Даже опрокинули один из батальонов, но получили
серьезный отпор и были вынуждены отойти. Ну а нас в центре сменила рота пеших
казаков и Александрийские гусары. Они продолжили истреблять остатки большевиков.
А мы, уставшие, побрели на исходные
позиции. Подходя к хатам, я опять увидел артиллериста в бекеше. Он со своими
спутниками уже мчался на правый фланг, к самурцам. «Ну, будет дело»- подумал я.
Через несколько минут действительно огонь нашей артиллерии был переведен на
правый фланг.
Одновременно из села, на смену уставшим самурцам вышли три роты
нашего второго батальона. Раздалось традиционное «Ура!», затрещали пулеметы, батальон пошел в
атаку. Большевики и здесь были разбиты. Остатки их поспешно ретировались за
Северный Донец. Как я узнал позже, большевики больше не предпринимали попыток
прорыва. А вскоре наступившая весна с непременным разливом рек и вовсе
стабилизировала фронт на долгое время.
В
село потянулись колонны пленных и трофеи. Сюда же свозили и раненых. Ну а за
деревенским кладбищем рыли десятки свежих могил. Через час нам приказали
построиться. Нехотя мы вновь покидали
хаты и занимали свое место в строю. С печалью я отметил, что строй наш стал
совсем не велик. После сумасшедшей атаки нас оставалось не больше трети. Перед
строем стоял полковник Блейш. Он поблагодарил нас за службу и приказал
отправляться назад, на станцию Лихая. Оттуда мы должны были отправиться в
Новочеркасск для отдыха и пополнения.
Играли по правилам "Триумф воли" Игра прошла в отличной, дружеской обстановке с 11:00 до 19:30.
Штаб Красных.
Спасибо всем участникам. Красные: Юра, Александр и Алексей. Белые: Сергей Горожанкин и Ваш покорный слуга. До новых репортажей.
