.webp)
Двадцать второе июня. Дата для любого жителя нашей страны, смысл которой не нужно объяснять. Не стану и я. Но, право же, было бы большой несправедливостью не отметить эту дату хорошей игрой по правилам «Bolt Action». Тем более, что в этом году эта дата выпала именно на воскресенье. Хоть я и не люблю проводить игры по воскресеньям (нет времени на написание репортажа, чему этот репортаж свидетельство. На минуточку, играли в воскресенье). Но тут случай особый — воскресенье 22 июня. Так и хочется продолжить про четыре часа утра! В общем собрались с Александром Чередниченко и отыграли игру.
Историческую справку писать не стану, всем и так все понятно, ну, а кому не хватает, может перечитать мой пост на День пограничника. Сценарий взяли тот же. Начало войны и Перемышль. Ну и вот что получилось.
***
Начальник восьмой погранзаставы лейтенант Олейников еще раз пробежался глазами по листку телефонограммы, полученной пять минут назад из штаба Пограничных войск НКВД СССР. Машинально взглянул на настенные часы. «Без пятнадцати двенадцать» - зачем то про себя отметил лейтенант. В телеграмме был приказ о приведении всех пограничных войск Западных округов в полное боевое состояние к 23:00 21 июня 1941 года и приказывалось на рассвете 22 июня быть готовыми к отражению немецкого вторжения. Это Война! Еще раз пробежал по тексту глазами. «Так двадцать второе уже через пятнадцать минут!» - опять промелькнуло в голове. Лейтенант встал из-за рабочего стола, машинально разогнал складки гимнастерки под ремнем, убрал документ в сейф и решительно шагнул к входной двери канцелярии. Приоткрыв дверь нарочито громко позвал дежурного. И, как только во мраке коридора увидел знакомый силуэт сержанта с керосиновой лампой в руках, еще громче скомандовал: «Дежурный, застава к бою!».
Дежурный по заставе, сержант Николай Аверин, стремглав влетел в спальное помещение и тут же скомандовал: «Застава к бою!». Четыре десятка молодых парней, словно один, по команде отбросили одеяла, как будто все ждали сигнала. А сержант уже гремел ключами, открывая решетку оружейной комнаты. В канцелярии Олейников уже ставил боевые задачи собравшимся командирам. «Вы» - он указал на политрука Сергея Забелина: «с отделением на левый фланг заставы, на окраину города. Там река Сан дает резкий поворот. И так не широкое русло резко сужается. Противнику очень удобно навести переправу именно там. Приказываю не допустить прорыва границы на этом участке. Стоять на смерть до подхода частей 99-ой дивизии или получения моего приказа. Я, в центр, к мостам. Хотя там у нас два наряда и ДОТ из числа 8-го Укрепрайона, но там самое опасное место. Остальные....» - лейтенант внимательно посмотрел на своего сорокалетнего старшину Петра Нечепоренко: «С вами старшина, на заставе резервом». Командир внимательно оглядел всех присутствующих. «Всё ясно? Вопросы есть?» - в ответ все промолчали. В этот момент на пороге появился сержант Аверин с докладом. Личный состав по приказу уже построен. Решительным шагом командиры направились к своим бойцам. В короткой, но пламенной, речи лейтенант обратился к пограничникам о том, что на рассвете враг атакует рубежи Родины, о том, что предстоит не лёгкая и почти не выполнимая боевая работа, о том, что он уверен в каждом. Затем была поставлена боевая задача и пограничники по команде бросились на её выполнение.
Светало! С запада, из-за реки Сан, послышался все нарастающий гул. Это на восток через границу уже летели армады немецкой авиации. Черные, из черноты уходящей ночи самолеты летели на большой высоте. Было понятно, что их цель не Перемышль, а города и военные объекты в глубине страны. К тому же лейтенант отчетливо понимал, что мосты немцы бомбить не будут. Они им самим очень нужны для наступления. В голове вертелась назойливая мысль: «Только бы успеть! Только бы пулеметчики Укрепрайона не струсили!» - в своих парнях он был уверен. На бегу лейтенант опять взглянул на наручные часы. Три сорок пять: «Опять без пятнадцати» - ухмыльнулся лейтенант. Над головой раздался протяжный свист снаряда и через мгновение разрыв далеко за спиной. Немцы начали артиллерийский обстрел, снаряды ложились в глубину города и на его восточную окраину, видимо, в район штаба отряда? Да и родной заставе достанется. «Как там старшина с резервом?» - мелькнуло в голове. Немцам был нужен мост, его то они не обстреливали. Лейтенанту с его бойцами оставалось до моста метров триста. Впереди заработал пулемет. «Началось!» - мелькнуло в голове у Олейникова.
У моста действительно началось. На сопредельной стороне, напротив моста, со стороны монастыря Бенедиктинок, показались танки и немецкая пехота. Сделав несколько выстрелов, машины двинулись к мосту.
Скрытые пограничные наряды у моста и советский ДОТ — молчали. На мост въехал первый вражеский мотоцикл. Наш берег сохранял тишину. Но, как только мотоцикл пересек его середину (нарушив тем самым линию государственной границы), по нему был открыт пулеметный огонь. Это пограничный наряд в составе: младшего сержанта Безродного, рядовых Ванчина и Романова открыли огонь из станкового пулемета. Мотоцикл вильнул в сторону, потеряв экипаж. По пехоте противника, еще находящихся на немецком берегу, открыли огонь и из ДОТа. Немцы залегли.
Но пулеметы ничего не могли сделать с танками. Те, в свою очередь, словно не решаясь нарушить границу, боялись взойти на мост, все утюжили свой берег, обстреливая наши огневые точки. В это то время и прибыл к мосту отряд Олейникова. Затаившись за домами, переводя дух от быстрого бега, пограничники наблюдали за боем со стороны, готовые в любую минуту вступить в него. С другой стороны улицы на помощь своим уже спешил взвод красноармейцев из состава гарнизона Укрепрайона. Олейников обернулся от шума моторов. К мосту с нашего тыла двигалось несколько наших бронированных машин (танки Т-26 и Т-37 и бронеавтомобиль БА-10) из состава частей 99-й дивизии. «Ну теперь закипит дело» - мелькнуло в голове у лейтенанта. Но почти первым же снарядом наш Т-26 был подбит.
Экипаж спешно покидал горящую машину. Бронеавтомобиль свернул на соседнюю улицу, уходя куда-то на левый фланг, а оставшийся пулеметный Т-37 юркнул в переулок, не желая становиться очередной жертвой врага. Стрелковый бой у моста продолжался.
В это же время на левом фланге политрук Забелин, петляя по узким улочкам ночного Перемышля, уже выходил в означенный командиром район. Миновали частную застройку, город кончился, впереди показалась излучина Сана и …., о Боже, на опушке наш Т-28! Это танкисты 99-ой дивизии выставили тут, видимо, с вечера передовой заслон.
На берег пограничники выскочили одновременно с бойцами красной армии. Те спешили с тыла (отделение пехоты). Забелин, не сближаясь, махнул им рукой, показывая им направление движения в лес, за стоявший в засаде танк. С сопредельного берега ударил вражеский пулемет. Пограничники залегли. Как и предполагал командир, через Сан уже переправлялись немецкие солдаты. Переправу прикрывала вражеская бронетехника (танк Pz-38 и лёгкий бронеавтомобиль Sd.Kfz. 222), а весь противоположный берег буквально кишил немецкими пехотинцами. В глубине, в пределах видимости, немцы разворачивали тяжелую гаубицу. Лязгнули гусеницы нашего танка. Взревел двигатель. Наша машина, выпустив облако едкого дыма, дернулась и медленно поползла вперед, открыв огонь по врагу. Т-28 вступил в неравный бой с вермахтом. В коротком бою нашим танкистам удалось повредить вражеский танк. Нанести потери в рядах переправляющейся пехоты. Уничтожить мотоцикл и обстрелять вражескую гаубицу, выведя из строя нескольких артиллеристов. Но бой был не равный, сразу несколько вражеских снарядов буквально изрешетили нашу машину и она, словно факел, вспыхнула, не давая шансов своему экипажу. Но этот танковый выпад не прошел зря. Воспользовавшись тем, что немцы на том берегу сосредоточили все внимание на нашем танке, пограничники Забелина и красноармейцы заняли удобную позицию и вступили в бой. Первое переправившееся на наш берег вражеское подразделение буквально было сметено их метким огнем.
На заставе в это время старшина спешно организовывал оборону. Старый солдат, начавший свою уже четвертую войну, сразу приказал пограничникам покинуть здание. Понимая, что немцы прекрасно знают о расположении пограничников и первые же снаряды придутся по ним. Чутье старика не подвело. Стоило укрыться его бойцам в подвалах старого панского дома, как в считанные секунды немецкая артиллерия уничтожила здание заставы.
У моста продолжался бой. Бетонный ДОТ держал под контролем всю территорию на нашем и сопредельном берегу на этом участке. Помогали ДОТу огнем своего «максима» и пограничники сержанта Безкровного. Правда, из всего расчета к этому моменту оставался в живых лишь один сержант. В бессильной злобе нацисты сосредоточили весь огонь на его пулемете, понимая, что ДОТУ они большого вреда не нанесут. Прижатые к земле огнем наших пулеметов, нацисты не решались перейти к активным действиям. В эти минуты отлично проявил себя экипаж юркого Т-37. В первые минуты боя он вступил в неравный бой с германским танком (еще одной «Прагой»).
Понимая, что он не нанесет врагу никакого урона своим пулеметом, наш танк просто играл с противником в кошки-мышки. Умело маневрируя между домами и заборами, то появляясь, то исчезая вновь, он буквально выводил противника из себя. Главное, что страшная машина была отвлечена от моста. Улучшив момент, наш танк, пользуясь своей способностью плавать, вскоре пересек Сан и вторгся на территорию Рейха, сея панику в рядах нацистов. Этот маневр видимо и подтолкнул врага к более активным действиям у моста. Только к шести часам утра немецкие танки решились взойти на мост. За ними пошла пехота. Но как только стальные траки первой машины лязгнули о настил, советская мина, выпущенная из тяжелого миномета, буквально разнесла башню «тройке» (это сдетонировал боекомплект танка). По сопровождающей пехоте открыли огонь подоспевшие красноармейцы. К вражеским потерям добавилось еще одно пехотное отделение и мотоцикл. Вторая тройка ползла по железнодорожной секции моста. Но и её боевой путь продлился не долго. Как только танк подполз на дистанцию эффективного выстрела, машина была уничтожена меткими бронебойщиками. Расчет ПТР с первого выстрела поразил врага. А пехоту, двигавшуюся за танком, атаковали пограничники лейтенанта Олейникова, все это время таившиеся в засаде. В ходе боя был убит и немецкий офицер, руководивший атаками на этом участке. В довершение всего доблестный экипаж Т-37, сделав круг по вражеской территории, выскочил к мосту с тыла, обстреливая пехоту противника из пулемета и сея в её рядах панику.
Но гонявшаяся все это время за русскими смельчаками вражеская «Прага» нагнала наш танк на переправе. Танк задымил. Правда, и дело было сделано. Атака у моста у немцев не получилась, поэтому остатки немецкой пехоты начали отступать, огрызаясь огнем. По оставшемуся еще в строю последнему немецкому танку начал пристреливаться наш тяжелый миномет, да и бронебойщики, покинув свое убежище, начали охотиться за ним. В общем, враг побежал из города. А лейтенант Олейников поднял своих бойцов и присоединившихся к ним красноармейцев в атаку. И вскоре, то ли спасая экипаж Т-37, то ли в азарте боя, но впервые за эту войну нога русского солдата вступила на вражескую территорию.
Хуже дела обстояли у политрука Забелина. Тут силы были слишком не равны. Два десятка наших бойцов с трудом удерживали рвущихся вперед нацистов, поддерживаемых броней и артиллерией. Уже был убит и сам Забелин и в рукопашной схватке погибло его отделение, но берег был буквально усеян серыми, мышиного цвета, мундирами врагов. Погиб и немецкий офицер, и еще несколько отделений пехоты, была выведена из строя вражеская бронемашина, но дымилась и наша БА-шка, вовремя подошедшая сюда от моста. Наконец, сержант-красноармеец поднял своих остававшихся в живых бойцов в отчаянную контратаку. Уничтожив очередное отделение врага, бойцы пали смертью храбрых. Немцам ничто не мешало переправляться. Но в этот-то момент и появился у переправы старшина Нечепоренко с резервом заставы. С ходу пограничники вступили в бой. Противник опять залег, неся большие потери. Правда, часть его уже была на нашей территории. Опытный солдат не стремился атаковать, а расчетливо бил по врагу из всех видов оружия, не давая поднять им головы и всячески мешая переправе.
Бой шел уже много часов. Отведенные противником три часа на взятие Перемышля давно прошли, а город стоял. Кроме того, немецкая его часть уже была в наших руках. Локальный успех в виде прорыва на нашу территорию мерк на фоне потери города. В первый же день войны тут, под Перемышлем, прямо на границе пограничники и бойцы РККА остановили врага. И не просто остановили, а выбили его с нашей территории и даже захватили немецкую часть города. Так закончился этот день. Первый день страшной войны!
***
В общем, сыграли отлично. Немного аналитики и разбора. Ну и сухих цифр. Для Саши это был дебют. Поэтому судить его строго не стоит. Как я писал выше, играли коварное нападение Германии на СССР. Ну и так как я предоставил для игры обе армии, а в армии СССР присутствовали пограничники (а их я никому не хотел отдавать в подчинение), я играл за РККА. Саша за Вермахт.
Советы в обороне, немцы в наступлении. Граница проходила по реке Сан и победой считалось переправить к концу игры три пехотных подразделения на советскую территорию. Для решения этой задачи Вермахт располагал армией на 2000 кредитов. Советский союз — 1500 кредитов. Но я как-то поспешил и забыл в свой слот взять один тяжелый миномет и сорокопятку. Так что перевес немцев превысил 600 кредитов. Тем любопытнее для меня была игра.
Ну что вышло вы прочли в репортаже. Но Саша молодец, тем более для дебютной игры. Играли 8 гарантированных ходов. Потом на каждый ход продолжения кидали жребий. В итоге получилось девять. Немцы не выполнили задачу, переправив только два пехотных отряда. Началось обычное: «Вот если бы еще ход и я бы выиграл!». Продолжили еще ход, результат тот же плюс два русских пехотных отряда на немецкой земле. В общем, итог закономерен. Ну а Саша молодец. Правда, очень не решительно играл в начале, возможно этого не хватило в конце? Ну, это опять из области домыслов. А у меня на сегодня, пожалуй, и всё! Давно не играл и не писал. Поэтому очень жду комментариев от вас, дорогие мои читатели.
Всё, до новых встреч! Пока!
