Терновый венец

 

Бой под Харьковым

в конце августа 1919 года.

   Отпуск - дело превосходное! И чтобы не терять время даром, а заполнить его всяческими приятными для себя вещами в перерыве между маленькими путешествиями, я решил в воскресенье (ведь отпуск не у всех членов нашего клуба) провести игру по правилам «Терновый венец» с Александром Чередниченко.

 Решили — сыграли! Правила давно и хорошо нам известны, поэтому без раскачки, с места - в карьер. Но прежде, как обычно, маленькая историческая справка, чтобы ввести читателей в курс дела.

Краткая военная ситуация на Юге России

к середине августа 1919 года.

    15 августа 1919 года ударная группа РККА под командованием бывшего генерал-лейтенанта Императорской армии, а ныне помощника командующего Южным фронтом, Селивачёва В.И. начала наступление против войск части сил Донской армии и правого крыла Добровольческой армии, которые примерно насчитывали 20500 штыков, 9200 сабель, 69 орудий, 208 пулемётов. Главный удар в стык Донской и Добровольческой армий наносила ударная группировка (3-я и 42-я стрелковые дивизии и кавалерийская бригада 13 армии, 12-я, 15-я, 16-я и 13-я стрелковые дивизии 8-й армии), которая имела сильную группировку в центре, несколько выдвинутую вперёд. Остальные дивизии двигались уступами и прикрывали фланги. У войск белых был сильный правый фланг и растянутый центр. К 27 августа войска левого фланга группы Селивачёва прошли 60 км, заняв Новый Оскол, Бирюч, Валуйки; на правом фланге продвинулись к Белгороду; в центре, пройдя до 150 км, приблизились к Купянску, а правее были в 40 км от Харькова. К 1 сентября войска группы выдвинулись на линию Волчанск, Купянск, Валуйки, станция Подгорное (к северу от Россоши). Наступление войск группы Селивачёва проходило без взаимодействия с группой Шорина, действующей левее, в районе Царицына. Мало того, группы наносили свои удары по расходящимся направлениям и с отставанием флангов, что сильно растягивало линию фронта и тем самым ставило войска красных в невыгодное положение. Кроме того, в тылу у них действовал конный корпус Мамонтова, прорвавшийся в красные тылы еще десятого августа, нарушая связь и тыловые коммуникации. Об одном эпизоде этой операции и пойдет сегодня речь.

   Где-то под Харьковым...!

***

        «... Густо идут - «Товарищи!»» - убирая бинокль от глаз, чуть слышно произнес молодой, но уже начавший седеть висками, капитан-артиллерист. «Покладём мужичков опять пачками. Жаль, конечно. Кто землицу пахать станет, когда закончится вся эта вакханалия?». «Не скажите, Вадим Валерьянович» - возражал второй офицер, уже пожилой, но всё еще подпоручик (видимо, из запаса). «...Не скажите, голубчик, комиссар нынче уже не тот пошел. Это в прошлом году от двух-трех выстрелов нашего орудия они разбегались или сразу штык в землю, руки в гору. Нынче они чему-то, как кажется, научились. Злые стали - как черти. Стреляют до последнего. В плен не спешат. … Вон, гляньте, и сейчас уже не толпой идут, а цепями. Густовато, конечно, шлёпают, как раз под нашу картечь, но цепями. С наскока их больше не возьмёшь». И повернувшись к орудиям, подпоручик протянул: «По красной пехоте, упреждение пятьдесят. Три снаряда, беглыыым...» - он выждал паузу, ожидая реакции командира батареи. Тот, едва заметным движением стека, отдал команду и подпоручик рявкнул: «Огонь»! Трехдюймовки, одна за одной, выпустили по три шрапнельных снаряда каждая. Над наступающими густыми цепями красной пехоты, в версте от батареи, на склонах холмов, в прозрачно голубом августовском, тёплом небе, словно ватные-сероватые шарики, разорвались шрапнельные снаряды. Пехота залегла.

 И тут же по батарее в ответ ударила откуда-то из далека тяжелая красная артиллерия. Капитан от неожиданности пригнулся, выронив из руки стек. А подпоручик, наоборот, как-то не естественно выпрямился, схватившись обеими руками за окровавленное лицо, и через мгновение замертво рухнул у колеса первого орудия. Упало и застонало от ранения еще несколько человек орудийной прислуги. «Быстро ответили, сволочи»- мелькнуло в голове у капитана. Но, взяв себя в руки, он обернулся к орудиям и напрямую продолжил командовать батареей.

     Тем временем красная пехота поднялась и продолжила движение. А из-за орудий полевой батареи капитана, лавой на врага уже двинулась вперед казачья-кавалерийская бригада. Пять сотен казаков 17-го донского, генерала Бакланова и Атаманского, бывшего Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича полка. Пройдя пару сотен метров и миновав жидкие цепи залегшей в свежескошенной траве своей пехоты, казаки, размахивая шашками, с гиканьем, словно коршуны, летели на врага.

 По ним уже била красная артиллерия, перенеся огонь с батареи на кавалеристов. Со стороны красных, из-за холмов, показалась и кавалерия противника. Кавалерийский сабельный бой, казалось, уже ушедший в историю лет пятьдесят назад, был неизбежен. Лавы сошлись. Звон клинков, стрельба и ужасные крики, мат и вопли умирающих, казалось, заглушили артиллерийскую канонаду. В общую свалку добавились цепи пехоты с обеих сторон. Бой усиливался. На смену вырубленным сотням спешили новые. На смену полегшим ротам устремлялись другие. Ужасная, страшная, кровавая карусель продолжалась у хутора Мазурин Лог, что в сорока верстах от Харькова, примерно час. Обе противоборствующие стороны несли большие потери, но не желали уступать врагу ни метра земли, ни воинской славы. В пылу боя исчезали кавалерийские полки и батальоны пехоты. Успех качался словно на весах Фемиды. Да и, к слову сказать, ставки были слишком высоки. Не удержи бригада генерала Федосьева этого рубежа и большевики ворвутся в Харьков. А там госпитали, штабы,склады и магазины. И ни каких воинских частей. Ведь все брошено сюда, на последний рубеж обороны. Но и у красных ставки не менее высоки. Овладей они Харьковым и будет вбит железный пролетарский клин между Добровольческой армией и Доном. Добровольцы лишатся хлеба Кубани и угля Донбасса. А в конечном итоге, будет сорвано их будущее наступление и спасена Москва.

     Бой гремел второй час. Всё новые и новые части таяли в пылу боя, словно ветки хвороста в костре. Но в дело вмешался холодный расчет и академическая тактика генерала Федосьева.

 Ему всё же удалось сохранить небольшой резерв в виде малочисленного батальона Самурского полка и ополчения харьковчан, вставших на защиту родного города. К тому же на левом фланге наметился определенный успех казаков Атаманского полка. Им удалось опрокинуть кавалерийский полк большевиков и пехотный батальон противника. Прорыв Федосьев поддержал своей пехотой. И вскоре фланг красных затрещал.

 Как на грех, на их батареях почти одновременно закончились снаряды. Атаманцы, прорвавшись, вышли в тыл и на оперативный простор. Красные на последок бросили в бой последний свой батальон. Красноармейцы в штыки атаковали ополченцев Харькова и, не встречая особого сопротивления, довольно легко продвигались вперед.

 

Но опытные, хоть и малочисленные самурцы, как скала, встали в центре позиции. Их атаковали сразу с двух сторон: моряки в центре и пехота с правого фланга. Красные в агонии, словно бешенные псы, бросались на самурцев. Те потеряли уже половину личного состава, но все же держались. Держались, истекая кровью. Держались из последних сил. Бой уже шел почти у штаба Федосьева! 

И в этот критический момент капитан-артиллерист, проявляя инициативу, снял батарею с позиции. Артиллеристы на руках выкатили орудия на прямую наводку и в упор картечью буквально смели передовые цепи неприятеля, отбросив их от своего штаба.

Следом в центр подошли освободившиеся части белой пехоты с левого фланга, а в довершение дела, прорвавшиеся атаманцы захватили штаб красного отряда. Известие это моментально разлетелось по войскам и, потеряв управление, красные части дрогнули и поспешно побежали. Их наступление мгновенно прекратилось. Тем самым Харьков был спасен.

      В течение ближайших десяти дней августовское контр-наступление красных 1919 года было повсеместно остановлено, а еще через неделю, словно ком с горы, Добровольческая армия устремилась к Москве. Но это уже другая история. И об этом в другой раз.

***

    Вот так прошла наша с Сашей битва. Да, я забыл сказать в начале, что я играл за белых, мой визави, соответственно, представлял интересы красной армии. Впрочем — это уже классика. В остальном хочется сказать, что как видно из репортажа, бой носил особенно ожесточенный и упорный характер. Саша уже поднаторел в играх и ни в какую не желал уступать. Всё качалось как на качелях. Даже сложно сказать про ошибки. Крупных просчетов не было точно, ну а мелкие? Так их совершали мы оба. Где-то надо было броситься и усилить рукопашную, а красные продолжали стрелять. Где-то надо было развернуться, а белые подставляли фланг и несли от этого большие, не оправданные потери. Ключевым, на мой взгляд, все же стал случай. Внезапно у красных закончились снаряды. Это в итоге и решило дело. Сразу три (дорогостоящих орудия) перестали быть полезными. А это куча кредитов, на которые красные могли набрать дополнительно войска, и тогда бы белых уже ничто не спасло. Но получилось опять так, как получилось. Хотя, конечно, Саша большой молодец. 

    На этом, друзья мои, позвольте и закончить. Игра сыграна. События описаны. Эмоции и хорошее настроение получены! Осталось единственное, упомянуть о гостях. Они опять были. Снова  были дети, мамы и папы. И это не может не радовать! 

Это значит, что наше дело живет и есть все шансы на то, что продолжится! Пожалуй, вот теперь действительно пора ставить точку. На этом и закончу. Традиционно скажу спасибо, что зашли, прочли и прокомментировали! Всё, всем еще раз спасибо и пока! До новых встреч на этих страницах.

P.S. качество фото хромает в этот раз. Но вы уж простите. солнце мешало, да и во время игры мало времени для фотографий.