Бой за Арженовскую.

Бой за станицу 

Арженовскую.

(по мотивам русской Гражданской Войны.)

     Зашумел, закипел и поднялся вольный Дон, весной восемнадцатого года. Протрезвел и прозрел казак. Прозрел, умывшись собственной кровью. А умывшись понял, что не свободу несут большевики, а еще более тяжелое рабство! Поднялись станицы, одна за другой. И очистилась Донская земля, в короткое время от всех большевиков  с их комиссарами и местными иудами племени казацкого. Но Дон маленький, а Россия большая и нет конца братоубийственной войне.

В ноябре 1918 года резко изменилось международное положение. В связи с поражением Германии в Первой мировой войне её войска уходили и из России.  Этот вакуум быстро заполняли войска большевиков. Нарастала серьезная угроза тылу белых армий. Основные силы которых в этот момент были брошены на царицынский фронт с целью овладеть Царицыном и соединиться с антибольшевистскими силами в Поволжье и Сибири. Это отчетливо понимал командующий Добровольческой Армией генерал Деникин. Он неоднократно обращался к новоизбранному Атаману Всевеликого Войска Донского генералу Краснову, с просьбой выделить войска для прикрытия флангов и тыла армии. В это же время внутри самой Добр. Армии свою очередь из числа Добровольческой армии было выделен Донецкий отряд, под командованием генерал-лейтенанта В.З. Май-Маевского. В отряд вошли: семь батальонов добровольцев и два батальона казаков. А так же  восемь сотен казаков и эскадрон Александрийских гусар. Три батареи артиллерии и донской отряд броневиков. Все эти силы были выдвинуты к станице Аржановская. Именно там сходились дороги, ведущие из центральных губерний России к Царицину и Ростову. Именно здесь было самое удобное место для нанесения  сокрушительного удара во фланг донской армии.

В это же самое время с другой стороны к Аржановской подходила наспех сколоченная дивизия большевиков. В состав дивизии вошли шесть батальонов латышских стрелков, снятых с восточного фронта из-под Самары, три батальона из остатков Таманской армии и отряд (батальон) балтийских моряков. Также в дивизию вошла кавалерийская бригада (четыре сотни), три батареи трехдюймовок и броне отряд. В общем, встреча этих отрядов была неизбежна и встреча эта должна была произойти на берегах реки Хопёр у станицы Аржаровской.

*** 

 « Что у тебя опять стряслось, Еремеев?» - спросил водителя штаб-ротмистр. «Не могу знать, Ваше Благородие! Не извольте беспокоиться! Сейчас вмиг, всё исправлю!» Водитель выскользнул из автомобиля, поднял тяжелую створку капота и исчез в двигателе. Офицер зевнул от скуки, открыл дверцу авто и вышел на дорогу. До блеска начищенные сапоги со шпорами в момент утонули в жиже разбитого тракта. «Росс-е-ея!» - чертыхнулся Осипов. Именно так звали штаб-ротмистра . Офицер ехал в штаб новообразованного донецкого отряда Добровольческой Армии, с важным донесением из штаба армии. На улице, в лицо офицеру летел не то дождь, не то снег. Ноябрь на Донской земле в этом году выдался ненастным. Осипов поёжился и поднял ворот шинели. Закурил.  Выпустив струйку сизого дыма, Он бесцельно смотрел на дорогу. На фронт, по разбитому  тракту шли небольшие подразделения пехоты и кавалерии, телеги с боеприпасами и провиантом, да редкие грузовики. Навстречу, с передовой,  нескончаемой вереницей ползли телеги с ранеными. Штаб-ротмистр присвистнул: «Откуда так много?». Вдруг, на одной из проезжающих телег он увидел знакомый силуэт, сидящий к нему спиной. Из сотни других он узнал бы его. Своего однокашника по Николаевскому кавалерийскому училищу, Виктора Свиридова. «Виктор!»- крикнул Осипов. «Виктор!» Тот не оборачивался. Штаб-ротмистр быстро догнал еле плетущуюся телегу и хлопнул товарища по плечу. Телега остановилась, человек в шинели обернулся. На его бледном, худом лице была гримаса боли. Увидев Осипова, он попытался улыбнуться. «Привет, дружище. Ого, уже капитан. Ты как здесь, откуда?» - не унимался штаб-ротмистр. «Оттуда».  Свиридов кивнул в сторону фронта. И снова поморщился от боли. «Тебя зацепило? Где, когда?». «Да, немного. Вчера под Арженовской, плечо зацепило». «Да ну!» - не унимался Осипов. «Расскажи». «Да что там рассказывать? Лучше угости папиросой»- отнекивался капитан. Осипов охотно протянул коробку с папиросами. «Ого, «Кадо», откуда такая роскошь?» «Бери-бери, есть в штабной службе своя прелесть» -  улыбаясь, сказал Осипов. Виктор взял папиросу, помял её немного в руках и прикурил от папиросы товарища. «Ладно, слушай» - негромко начал капитан свой рассказ: «Служил я в штабе нашего отряда у генерала Май-Маевского Владимира Зеноновича.

На прошлой неделе нас перебросили с Кавказа сюда. Велика была вероятность прорыва красных в тылы донской армии. В Кумылженской к нам присоединились части Донской армии и мы отправились к Арженовской.

На подходе к станице к нам в штаб прибыл отец Никодим, настоятель местной Николаевской церкви.

 Николаевская церковь

 станицы Аржановской 1906 год

Он-то и сообщил, что с севера к станице приближаются крупные силы большевиков. И возможно, они уже в станице.

Интуиция и на этот раз не подвела нашего генерала. Он очень точно определил место наступления комиссаров. Ну, что же, мы были готовы к такому повороту событий. Решено было развернуть войска и пока краснопузые не окопались уничтожить их. Для чего наш отряд делился на три части. Слева расположились войска донской армии. Бригада кавалерии (4 сотни) до полка пехоты (2 батальона), бронеотряд (2 машины) и артиллерийская батарея.

В центре расположился сводный полк добровольцев (три батальона): Сводно-гренадерский,  партизанский-Алексеевский и первый пехотный батальоны. При поддержке артиллерийской батареи.

Ну а справа, за рекой Хопёр, развернулся Марковский полк,  второй добровольческий батальон, батальон Самурского полка, пять эскадронов кавалерии и артиллерийская батарея.

Замысел Май -Маевского был донельзя прост. Центр наступает на станицу, а фланги охватывают большевиков с двух сторон. Окружают и как результат уничтожают. Вот вчера всё и произошло».  Виктор глубоко затянулся и выпустил вверх несколько причудливых колец дыма. «Но эти большевики ни чета весенним» - продолжил свой рассказ капитан. «Красные оказали упорное сопротивление. Я выпросился у Владимира Зеноновича в Марковский полк и сразу же отбыл туда. С рассветом мы услышали звуки боя на левом фланге. Это донцы пошли в охват станицы.

 Полковник Блейш, командир марковцев, поднял полк, и оба батальона, поднявшись, молча зашагали вперед по раскисшему полю.

Правее поднялись и остальные батальоны нашего фланга. Кавалерия осталась на месте, ожидая распоряжения своих командиров. Пройдя по степи метров триста, мы услышали свист снарядов. Раздались первые взрывы. По нашей цепи ударили красные пулеметы. На землю упали первые убитые. Прапорщика Балькевича и барона Корфа  разорвало в клочья. Мишке Верзину отхватило ногу». «Мишку изувечило?» - удивился штаб-ротмистр. «Да, но не знаю, выжил ли он? Он так кричал. К нему бросилось несколько человек, а мы зашагали дальше. Пройдя с большими потерями до дороги, разделяющей поле боя пополам, оба наших батальона залегли. Мы выполнили первую часть плана командующего. Перерезали дорогу, ведущую из Аржановской в сторону Царицына. Мост через Хопёр также оказался под нашим контролем. Я огляделся.

По нам лупила прямой наводкой красная батарея с холма. Перед нами расположилось пара батальонов противника и их пулеметы также досаждали нам, не давая поднять голову. А с другого берега Хопра по нам вели огонь из станицы. В общем, мы несли потери, притягивая на себя весь огонь красных на этом участке. Правее нас второй батальон с криками «Ура!» пошел в атаку. Но атака провалилась. Батальон был встречен  кинжальным пулеметным и артиллерийским огнем. Атака захлебнулась, батальон отбросили. Правда, я отметил, что красная батарея на холме больше не стреляла.

   За позициями пехотного батальона начинался лес. Там наступали самурцы.

В лесу им не мешали пулеметы красных. Поэтому они довольно легко выбили из леса батальон противника. Правда, самурцы умудрились потерять в этой атаке оба своих пулемета.

В центре наши части заняли южную часть станицы и завязали уличные бои, постепенно очищая улицы от красных. В церкви укрепились моряки, бои у храма были наиболее упорные.

Наконец, в дело пошла кавалерия нашего фланга. Атаку возглавил сводный эскадрон Александрийского гусарского полка.

Атаку поддержала и наша артиллерия, подавив пулеметы красных напротив нас. Александрийцы  изрубили один батальон неприятеля, но понесли серьезные потери от еще одной батареи противника. Следующей волной атаковали две сотни 17-го донского, генерала Бакланова полка.

Донцы атаковали холм, на котором расположилась первая (уже замолчавшая) батарея. Там на холме залегли и цепи красной пехоты. Краснопузые вяло отстреливались. Мне казалось, что пулемёты красных подавлены, но вдруг один из них заработал. Казаки начали нести серьезные потери. Но это не остановило атаки. Большая часть красного батальона была изрублена и взята в плен. А остатки бросились в Хопер, спасаясь от казаков. Последней волной кавалерийского натиска стал удар кубанцев. Две сотни 1-го хоперского конного полка атаковали последний батальон неприятеля на этом берегу реки. Атака была так же успешной. Большевики были сброшены в реку.

 Кубанцы попытались преследовать отступающих, но с другого берега красным удалось остановить эту атаку. Тем временем самурцы в штыки атаковали красную батарею, которая очень досаждала нам.

Артиллеристы, оказавшиеся латышами, пытались сопротивляться, за что и были полностью уничтожены.  Представляешь, они даже не сняли прицелы и замки с орудий. Так что нам достались целёхонькими две артиллерийские батареи. Ну а дальше, пришел и наш черед. Блейш получил приказ из штаба и поднял полк в атаку. Мы дружно поднялись и с криком «Ура!» бросились на врага. Большевики попытались нас контратаковать. Рукопашный бой проходил в реке. Мы бесстрашно бросились в студёную воду Хопра, благо в этом месте он был не глубокий и не широкий. Мокрый и злой, я работал саблей направо и налево. Не знаю, скольких комиссаров я лишил жизни? Наконец, выбравшись на другой берег, я бросился к ближайшим хатам станицы!

И, вот тут-то мне в плечо и ударила пуля. Хлынула кровь, я упал. Ко мне тут же подскочил поручик Кобрин и вольноопределяющийся Завьялов. Они-то и отнесли меня в лазарет. В лазарете меня наскоро перевязали, обработав рану, и предписали отправиться в госпиталь в Ростов. Есть подозрение, что задета кость. Там же в лазарете я и узнал, что Аржановская полностью очищена от неприятеля,  

красные полностью разгромлены и мало кто ушел. А тех латышей, которых взяли в плен на холме казаки, даже не довели до станицы. Оказывается они «отличились»  на хуторе Шарашенском. Повесив всех казаков, сыновья которых ушли воевать в донскую армию. Да и так, за ними много чего числится. Поэтому, еще у околицы их встретили станичники. Конвой препятствовать не стал. Их прямо там, на берегу Хопра и кончили». Капитан закончил свой рассказ. Папироса  в его пальцах уже потухла. Офицеры молчали. В раскисшей колее скрипнуло колесо, телега дернулась и медленно покатилась дальше. «Ну, прощай, Виктор» -  прошептал Осипов, не решаясь хлопнуть товарища по раненому плечу. Свиридов улыбнулся и только кивнул старому приятелю….

   «Ваше Благородие, всё готово!» - раздался голос водителя Еремеева, за спиной офицера.  Штаб-ротмистр повернулся, выбросил в дорожную жижу окурок. «Отлично!» - сказал  Осипов, «Поехали!». Сел в машину, тат громко фыркая и урча, покатила по раскисшему тракту.

Играли по правилам "Триумф воли" Игра заняла часов шесть, но времени никто не заметил. Думаю, что все участники получили удовольствие и опыт, ведь для Александра - это был дебют. 

Хочу поблагодарить всех участников. За красных играли

Юрий и Александр

За белую армию Сергей и Ваш покорный слуга.

Еще раз хочу всем участникам сказать большое спасибо. Было классно. Надо чаще встречаться. Ну а на сегодня - Всё.