Бой за Нижнебаканскую.

Краткая военно-политическая ситуация

На август 1918 года.

  Отрезанная от армии Сорокина, боями в начале августа 1918 г., красная Таманская армия в количестве 25 000 человек оставляла таманский полуостров. Она двинулась на Новороссийск, покинутый при её приближении германско-турецким десантом.

18 августа Деникин двинул две колонны против этой группировки красных, дивизию генерала Покровского правым берегом Кубани и группу полковника Колосовского (1-й конный, 2-й Кубанский стрелковый полки, батарея и 2 бронепоезда) вдоль железной дороги на Новороссийск. Покровский прорвался к  Темрюку и захватил его, но Таманская группировка, избегая окружения, устремилась к Чёрному морю. Колосовский двинулся ей наперерез и 26 августа взял Новоросийск, но таманцы успели покинуть город, направившись по Сухумской дороге вдоль моря, в направлении Туапсе, куда и прибыли 1 сентября.

Об одном эпизоде этих событий (который вполне мог бы произойти) сегодня и пойдет речь.

Бой за Нижнебаканскую.

Утром, 30 сентября 1918 года в Нижнебаканскую  станицу влетел всадник на взмыленной кобыле.  Улицы станицы еще были совсем пусты. Казачки еще не закончили утреннюю дойку, а казаки не успели выгнать домашний скот в луга. Всадник молнией промчался по пустым улицам, залитым теплым, августовским , утренним солнцем. Домчавшись до дома под трехцветным  флагом, всадник из всех сил потянул поводья на себя. Кобыла, задрав голову, резко остановилась. Всадник молнией слетел с коня и стремглав рванул в здание станичной управы. «Ваше Благородие! Ваше Благородие»,- кричал посыльный. «Красные прорвались!  Дверь распахнулась и в её проеме возникла фигура  моложавого полковника с пышными черными усами. «Что стряслось?»,- рявкнул полковник. Казак вытянулся и уже более спокойным голосом четко доложил: «Ваше Высокоблагородие, со стороны хутора Горный в нашем направлении продвигается крупный отряд неприятеля!» И уже тише предположил: «Видимо прорвали они позиции полковника Колосовского». «Так, ясно!», - отрезал полковник Индейкин. Это был именно он, командир Корниловского  ударного полка.

«Гарнизон поднять по тревоге, командиров подразделений ко мне!»,-  скомандовал полковник и исчез в проеме двери так же внезапно, как и появился.

Действительно, в это утро ситуация на Таманском участке Южного Фронта резко изменилась. Загнанные, как дикий зверь и прижатые к побережью части красной таманской армии предприняли очередную попытку вырваться из окружения и соединиться с основными силами 11-й красной армии Сорокина в районе Абинской. Эти попытки большевики безуспешно предпринимали не однократно, но в этот день прорыв был более чем реален. Шесть батальонов пехоты (сведенных в три полка), два кавалерийских полка (двух сотенного состава), артиллерийский дивизион (4 орудия) вся эта мощь внушала большевикам мысль, что они разорвут кольцо окружения. Но и силы добровольцев, под командованием полковника Индейкина Владимира Ивановича, представляли серьёзную силу. В распоряжении Индейкина находилось четыре пехотных батальона, среди которых был батальон корниловского ударного полка  и батальон самурского полка (покрывший себя славой при взятии Екатеринодара), четыре сотни кубанских казаков и четыре орудия. Небольшой численный перевес  был на стороне большевиков. Но они были вынуждены атаковать.

На коротком совещании штаб Индейкина принял решение перейти к обороне и после отражения удара красных, перейти в контрнаступление. Для реализации своего плана полковник оставил в резерве корниловцев и всю кавалерию. К окраине станицы он двинул один из своих пехотных батальонов, правый фланг составил еще один пехотный батальон и артиллерийский взвод (одно орудие). Левый прикрыл батальон самурцев и еще одно орудие. 

Весть о том, что на станицу движутся большевики, быстро облетела Нижнебаканскую.  Дорога на восток, в сторону Крымской, быстро заполнилась беженцами.

Казаки и казачки прекрасно помнили власть советов, и прекрасно понимали, что ждет их в случае падения станицы.  Но не успели добровольцы выйти на околицу, как перед ними появились густые цепи большевиков. Бой закипел без раскачки. Затрещали пулеметы, заработала артиллерия.

Моряки (батальон морской пехоты черноморского флота), шедшие в авангарде красных сил с матюгами, бросились на добровольцев. То там, то тут дело доходило до рукопашных схваток. В ход шло все, от штыков и прикладов до кортиков, ножей, ремней и лопаток. Добровольцам удалось отразить первую волну красной атаки.   По второму эшелону отработала корниловская артиллерия. В центре пыл большевиков поутих. Но запылали фланги.

 Особенно сложная ситуация в эти часы возникла на правом фланге. Под прикрытием небольшой рощицы на оперативный простор вышли две сотни красных кавалеристов. Параллельно кавалерии, по роще продвигался батальон пехоты. Им противостояло одно орудие и батальон  добровольцев.  Красные кавалеристы умело вышли из сектора обстрела артиллерии и передовые роты белой пехоты, и были готовы обрушить этот фланг. Часть батальона добровольцев (две роты) уже вошли в рощу и не могли ничего противопоставить красной кавалерии. Две другие спешно развернул фронтом против кавалеристов командир батальона подполковник Селицкий. Красные кавалеристы обрушились на смельчаков. Но, ломая статистику и опыт предыдущих боев, пехота последовательно отбила две атаки красной кавалерии и обратила их в бегство. Вдогонку за беглецами, из резерва Индейкина, бросились две сотни кубанцев. Через короткое время они настигли отступающих и шашками довершили дело. Батальон Селицкого  успешно зачистил рощу от красной пехоты. Остатки её ретировались в направлении своего полевого штаба. К слову, к штабу стекались остатки всех потрепанных  рот большевиков.

На левом фланге, на батальон самурцев вел наступление Кубано-черноморский полк, две сотни красной кавалерии при поддержке красной батареи. Тут, пользуясь двойным перевесом, они намеревались взять реванш и выполнить свою первоначальную задачу. В помощь самурцам, Индейкин отправил две сотни Хоперского кубанского полка, и это было весьма кстати. Несмотря на колоссальные потери, большевики упрямо шли вперед. На некоторых участках закипела рукопашная схватка.

Добровольцам удалось отбросить первый батальон большевиков, ценой потери роты. Хоперцы сошлись в жестокой сабельной рубке с красной кавалерией.  Опыт казаков сказался и здесь. Казаки частично изрубили и частично опрокинули красных кавалеристов. Хоперцы начали преследование. И на этом фланге наметился успех добровольцев.

Командир Кубано-черноморского полка, И.Я. Сафонов, остановил атаку своего второго батальона и вступил в перестрелку с самурцами. Собственно это, в результате, спасло полк от полного уничтожения. Наметился успех добровольцев на всем участке фронта.  Для нанесения решительного удара из резерва был брошен корниловский батальон. Пройдя в полный рост несколько сот метров, батальон нанес сокрушительный удар по наспех сформированным вокруг штаба большевиков ротам.  Успех был полнейшим. Большевистская группировка в районе станицы Нижнебаканской была полностью разгромлена.

К вечеру полковник Индейкин сообщил в штаб генерала покровского о попытке прорыва. Доклад содержал всего несколько сухих слов: «Потери минимальны, победа полная».